Рыцарь в крестьянском стиле
Мелисса Макклон


Жена, дети, добрый пес и старинный дом… Габриель, с детства мечтая об этом, копил деньги и уже готов был купить дом, но кто-то перешел ему дорогу.


Мелисса Макклон

Рыцарь в крестьянском стиле


Глава первая


Этот красавец был построен на века. Настоящий дом. Он должен был принадлежать именно ему.

Габриель Логан любовался особняком в крестьянском стиле, построенным в далеком тысяча девятьсот восьмом году: мощный фундамент из каменных плит, огромные окна, рельефные балки, полукруглое крыльцо, мансарда с тремя окнами, высокая остроконечная крыша. Прекрасный дом, как раз то, что нужно.

Долгие годы он мечтал о том, что купит этот дом, и успел накопить достаточно денег. Восьмидесятилетняя мисс Лараби обещала, что если и продаст дом, то только Габриелю, но два месяца назад внезапно появился еще один претендент и, по словам мисс Лараби, этому человеку «отказать было просто невозможно».

Габриель побарабанил пальцами по обитому кожей рулю. Пес, расположившийся на пассажирском кресле, чуть приподнял голову и заворчал.

— Мне очень жаль, парень, — Гэйб потрепал огромного мастифа по голове. — Но не стоит печалиться. Мы ведь подъехали вовремя, так? Можем начать работу.

Но Гэйб не спешил выходить из машины.

Сегодня он приступает к реконструкции. Но не как владелец, а как подрядчик, чтобы превратить особняк в мотель. Дед сейчас, наверное, переворачивается в гробу. Этот особняк предназначался для семейной жизни, а не для шумных туристов, только что вернувшихся с экскурсии в долину Вилламетт и бурно обсуждающих один из ее знаменитых винных заводов. А теперь Гэйбу ничего не остается, как делать всю эту грязную работу по заказу некоего Ф. С. Эддисона. Он еще не разговаривал с новым владельцем. Все устроил Генри Дэйвенпорт, их общий знакомый. Часть заказа уже была оплачена.

Гэйб почувствовал горечь во рту: ему претило заниматься этой работой. Но в то же время Гэйб не мог доверить реконструкцию и ремонт дома чужому человеку, ведь надо было сохранить все присущие особняку черты, его удивительное обаяние и миллион мелочей, которые и делали его особенным.

Вся его семья вот уже несколько лет считала особняк своим, и неважно, что по этому поводу думает новый владелец.

Фрэнк попытался перевернуться на спину, чтобы хозяин почесал ему живот, но в кабине было слишком тесно.

— Ничего не поделаешь, приятель, — Гэйб погладил пса. — Нас с тобой обвели вокруг пальца. Причем самым наглым образом.

Фрэнк заскулил.

— Я понимаю, что для тебя в машине маловато места.

Пес печально взглянул на него. Очевидно, он скучал по конуре, которую специально сколотили по его размерам, и по просторному, огороженному забором двору, где можно было побегать и поиграть.

— Не могу же я каждый день оставлять тебя у родителей. Как только освобожусь, подыщу нам с тобой другой дом.

Когда мисс Лараби сообщила ему, что переезжает в дом престарелых, Гэйб решил, что особняк уже практически в его руках. Он договорился с мисс Лараби и выставил свой прежний дом на продажу. На следующий же день появились желающие приобрести его дом, и Гэйб, удачно осуществив сделку, переселился в мастерскую, которая располагалась над гаражом родителей. Отсюда он собирался съехать прямо в особняк мисс Лараби.

Гэйб бросил взгляд на особняк.

Прости, Грэмпс.

Еще дед собирался реставрировать дом, но внезапная кончина помешала ему исполнить свою мечту. А теперь из-за этого Ф. С. Эддисона Гэйб остался без их дома.

Фрэнк поскреб лапой дверцу машины.

Гэйб протянул руку через двухсотфунтового золотисто-коричневого пса и повернул ручку. Фрэнк вывалился наружу, прошел тяжелой, поступью по дорожке, поднялся по ступеням и плюхнулся на тенистое крыльцо. Даже он вел себя так, будто дом принадлежал им.

Гэйб ударил рукой по рулю. Но не сидеть же весь день в машине.

Пора приниматься за работу: чем быстрее он ее выполнит, тем быстрее вернется к своей обычной жизни, и все пойдет своим чередом. Гэйб стал рыться в чертежах, которые лежали на заднем сиденье.

Вдруг он услышал настойчивый лай Фрэнка.

Кошка? Тишину солнечного летнего утра нарушил крик. На кошку это не похоже: кричала женщина.

Гэйб бросился к дому.

— Фрэнк!

На крыльце пса не было.

Тут снова послышался лай.

Гэйб побежал в ту сторону, откуда раздавался шум, обогнул дом и оказался во дворе. С трудом продравшись сквозь кусты и густую высокую траву, он увидел Фрэнка, который стоял у старого клена, широко расставив лапы и виляя хвостом.

— Во что ты втянул меня на сей раз? — спросил Гэйб.

Тяжело дыша, Фрэнк посмотрел вверх.

Гэйб проследил за его взглядом и наткнулся на обтянутые джинсами ягодицы. Роскошные женские ягодицы. Белая футболка, синяя бейсбольная кепка и каштановые волосы, забранные в хвост.

Фрэнк частенько загонял на деревья кошек, но такой зверь ему еще не попадался.

— Ты кого-то поймал, парень, — пробормотал Гэйб. Он и не знал, наказывать пса или благодарить его. — Отойди.

Фрэнк отошел футов на десять и улегся на траву. Он чувствовал себя виноватым и исподлобья глядел на хозяина.

Сверху послышался приглушенный всхлип.

— Мисс, с вами все в порядке?

— Оно ушло? — с сомнением спросила девушка.

— Оно?

— Это чудовище с огромными острыми клыками. Я шла мимо и хотела взглянуть на фасад дома… — ее голос звучал неуверенно и тихо. Девушка, очевидно, страшно перепугалась.

Гэйб понял это по одной ее интонации: ведь он вырос в окружении пяти сестер. Ему уже приходилось иметь дело со всевозможными опасностями: от насекомых и змей до клоунов-убийц.

— Вы, должно быть, не местная.

— Как вы догадались?

Во-первых, он не прошел бы мимо обладательницы таких ягодиц. Во-вторых, здесь, в Бэрри-Пэтч, штат Орегон, большинство жителей выходят на прогулку вечером, после работы, чтобы встретиться с друзьями и перекинуться парой слов. Наконец девушка сидела на дереве.

— В нашем городке всем известно, что Фрэнк лает, да не кусает.

— Фрэнк — это сокращение от «Франкенштейн»?

Гэйб улыбнулся.

— От «Фрэнк Ллойд Райт».

Девушка поджала губы и посмотрела вниз.

Солнечные очки чуть не свалились с ее носа.

— Он еще здесь?

— Если вы имеете в виду архитектора, то он давно умер, а вот пес лежит неподалеку.

— Очень смешно, — сказала она дрожащим голосом.

Значит, действительно перепугалась до смерти.

— Фрэнк вас укусил? — забеспокоился Гэйб.

— Он на меня набросился!

— Набросился?

— Ну… не совсем, — ответила девушка. — Он залаял и ринулся в мою сторону. Я решила не испытывать судьбу и побежала к ближайшему дереву.

— У Фрэнка болит нога, поэтому он ходит неуклюже и почти не бегает. Хотя иногда может войти в раж и пробежать небольшое расстояние, — сказал Гэйб. — Ему, наверное, хотелось привлечь к себе внимание.

— Или позавтракать.

Гэйб тоже был бы не прочь откусить кусочек.

Но в другом месте и в другое время…

— Спускайтесь с дерева. Фрэнк только кажется злым, на самом деле он и мухи не обидит, Она съехала вниз, так что ее белые матерчатые кеды и обнаженные лодыжки оказались на уровне его глаз.

— Все нормально, — ободрил девушку Гэйб. Фрэнк всего лишь хотел поиграть с вами.

— Я… я не люблю играть с собаками.

— Что ж, я на вас за это не в обиде.

Гэйб еще не видел лица девушки, но она заинтересовала его. В Бэрри-Пэтч не так много приезжих, а уж тем более молодых девушек, которые так здорово лазают по деревьям. Интересно, что она здесь делает?

— Мы могли бы поужинать сегодня вместе в качестве компенсации за поведение Фрэнка, — предложил Гэйб.

— Благодарю вас, но в этом нет необходимости.

— А как насчет завтра?

Нет ответа. Игнорирует. Вот незадача!

В это время незнакомка пыталась найти ногой опору.

— Я прошу у вас прощения за свою собаку, сказал Гэйб. — На самом деле он неплохой пес.

— Я не люблю собак, — пробормотала девушка.

Это, несомненно, ее недостаток, зато как здорово сидят на ней джинсы! И, судя по хвосту, у нее роскошные длинные волосы. Гэйбу всегда нравились длинные волосы.

— Почему?

Девушка съехала еще немного вниз.

— В детстве меня укусил пес.

Благодаря своим сестрам Гэйб был хорошо подготовлен к подобным разговорам и уже знал наверняка, что именно нужно теперь сказать.

— Какой кошмар! Это была большая собака или маленькая, с крысиной мордой, которая кусает всех за лодыжки и при этом громко тявкает?

— С крысиной мордой.

Судя по голосу, девушка улыбалась. Отлично.

Гэйбу вовсе не хотелось, чтобы ей и дальше было страшно.

— Эти собачонки такие надоедливые! Они очень маленькие, поэтому и стремятся доказать всем свою важность.

— Они ведут себя точно так же, как мужчины, которые покупают автомобили с большим количеством лошадиных сил, хотя такая мощность им никогда в жизни не пригодится.

— Точно, — ухмыльнулся Гэйб. — Однако некоторым дополнительные лошадиные силы просто необходимы. Самого себя на собственных ногах далеко не унесешь.

Девушка взглянула на него сверху вниз, но ее глаза по-прежнему скрывались за темными стеклами очков.

— А на чем вы ездите?

Гэйб повернулся на каблуках и ответил:

— На пикапе с большой грузоподъемностью и огромной тягой.

На лице девушки мелькнула улыбка. Она спустилась еще на несколько футов. Белая футболка плотно облегала ее спину, и под ней виднелось красивое белье.

— Хотите, я вам помогу? — предложил он.

— Спасибо, сама справлюсь.

Гэйб знал, что если женщина что-то задумала, то лучше ей не перечить. Этому его научила мать.

— Уверен, что у вас получится.

В следующую секунду девушка оступилась и соскользнула. Гэйбу пришлось поддержать ее за бедра, чтобы она не упала. Пожалуй, утро началось неплохо. Надо будет угостить Фрэнка косточкой. Гэйб улыбнулся своим мыслям и помог девушке встать на ноги.

Она встала рядом с ним и отряхнула джинсы.

— Спасибо.

Гэйб считал, что такие прекрасные существа, как женщины, — это дар свыше. Их нужно обожать и лелеять. Гэйбу нравились женщины, и та, которая стояла теперь перед ним, не была исключением.

— Всегда к вашим услугам, миледи.

Вопреки ожиданиям Гэйба, эта девушка не улыбнулась своими полными губками в ответ на его реплику. Вместо этого она вздернула подбородок, и Гэйб смог получше разглядеть ее лицо. Если бы она еще сняла очки! На лице девушки не было макияжа, она не пользовалась даже помадой, но в этом не было необходимости. Ее живая, естественная красота притягивала взгляд. А правильному тонкому носу, пухлым губкам и высоким скулам позавидовала бы любая фотомодель. Единственным недостатком было пятно грязи на правой щеке, но это делало ее еще более обаятельной.

Бросив взгляд на соблазнительные округлости, выступающие под тканью футболки, Гэйб почувствовал, что его бросило в жар.

Ему вдруг показалось, что где-то он уже видел эту девушку.

— Мы не встречались раньше?

— Нет, — ответила она. — Я приехала только вчера днем.

Это ее первое утро в Бэрри-Пэтч. Еще нет и девяти часов, а они уже почти знакомы. Самое время заводить новых друзей. Фрэнк определенно заслужил угощение.

Гэйб попытался вспомнить, где он мог видеть эту девушку.

— Мне кажется, я вас где-то видел.

Она поджала губы.

— Наверное, вы меня с кем-то путаете.

— Вы слишком красивы, чтобы я мог вас с кем-то перепутать.

Девушка пожала плечами.

— Я точно вас где-то видел. Сейчас вспомню.

По заросшему саду пробежала белка. Фрэнк тявкнул, поднялся с травы и побежал к хозяину.

Девушка вскрикнула и схватила Гэйба за руку.

Очки упали на землю. Кепка слетела, и волнистые каштановые волосы каскадом заструились по ее спине. Она прижалась к Гэйбу лицом.

Гэйб крепко обнял девушку. Ему нравилось держать ее в своих руках, но не нравилось, как она дрожала. Даже чихуахуа, которых Фрэнк безжалостно терзал во время игры, боялись пса меньше.

— Сидеть.

Фрэнк послушался. Значит, не зря были потрачены время и деньги на детский сад для щенков и на дрессировку.

— На крыльцо. Сейчас же.

Пес вприпрыжку побежал к дому.

Гэйб по-прежнему держал девушку в своих объятиях. Наконец он почувствовал, что она немного успокоилась.

— С вами все в порядке?

Она не сказала ни слова в ответ, только еще теснее прильнула к нему. Гэйбу было приятно. Правда, он предпочел бы, чтобы девушка обнимала его не потому, что ей ужасно страшно, а потому, что он ей симпатичен.

— Если нет, то ничего страшного, — сказал он. Я вовсе не против того, чтобы держать вас в объятиях. Мне такая удача не каждый день выпадает.

Голько через день…

Девушка звонко рассмеялась.

— Как тебя зовут? — спросил Гэйб.

После минутного колебания она ответила:

— Фэйт.

— Красивое имя, — сказал он. — А я Гэйб. И у нас неприятности, Фэйт.

Девушка крепче схватилась за его руку.

— Кроме пса есть и кое-что похлеще. Тебе отсюда не видно, но в доме на той стороне улицы миссис Генри выглядывает из-за жалюзи, и у нее в руке телефон. Она близко общается с миссис Бишко и с миссис Ллойд. Эта троица собирает сплетни по всему Бэрри-Пэтч. Я в этом не заинтересован, да и ты, думаю, тоже.

— Только не это! Хуже не придумаешь, — Фэйт отстранилась от Гэйба. — Спасибо тебе.

— Не за что.

Гэйб заметил, что волосы у Фэйт не просто каштановые, а цвета тикового дерева с осветленными прядями, отливающими медью на солнце.

Длинные локоны красиво обрамляли ее лицо и ниспадали на плечи, так что девушка то и дело откидывала их за спину.

Гэйб судорожно вздохнул.

Они никогда не встречались, но Гэйб знал, кто эта девушка. Ему было известно о ней все. И как только он сразу не догадался? Ведь Фэйт ни с кем невозможно перепутать.

Полные губки, которые так и напрашиваются на поцелуй. Улыбка, способная растопить лед в любом сердце. Выразительные зеленые глаза, от взгляда которых невозможно ничего скрыть и которые лишают мужчин уверенности в себе. Копна волнистых каштановых волос, в которые так и хочется запустить руку. О, он совершенно точно знает, кто она такая. Как знает любой, кто регулярно ходит в кино.

— Ты актриса, — произнес Гэйб. — Фэйт Старр.

Девушка посмотрела в сторону.

— Это мой сценический псевдоним.

В яблочко. Фэйт — кинозвезда. Одна из самых красивых женщин в мире. Наслаждающаяся славой, богатая, исполненная чувства собственной важности. И совсем чужая в этом городе. А он-то еще пытался назначить ей свидание… Впрочем, из этого могла бы выйти неплохая сплетня. Далеко не каждому мужчине в Бэрри-Пэтч приходилось иметь дело с известной актрисой.

— Здесь поблизости снимают какой-то фильм?

Фэйт плотно сжала губы и надела бейсболку и очки.

— Нет.

Как ни странно, теперь Гэйбу казалось, что невозможно было не угадать в Фэйт кинозвезду, а очки и кепка только делали ее еще больше похожей на знаменитость.

— Что привело тебя в Бэрри-Пэтч? — спросил он.

— Здесь живет мой друг.

Гэйб знал в своем городке всех и каждого.

— Как его зовут?

— Генри Дэйвенпорт.

— Я тоже с ним знаком.

Фэйт нахмурилась:

— Ты друг Генри?

— Я и жену его знаю. — Гэйб догадывался, о чем она сейчас думает. Какая может быть дружба между подрядчиком и миллиардером? — Она лучшая подруга моей сестры Терезы.

Легкая улыбка осветила лицо Фэйт. Напряжение спало.

— Генри Дэйвенпорт женился. Быть этого не может! Муж. Отец. Фермер. У того Генри, которого я знаю, ветер в голове свистел. Он только и знал, что развлекаться, больше его ничто не интересовало.

— По-моему, развлечения — это не так уж плохо. Из них в основном и состояла жизнь Гэйба. Он любил провести время в приятной компании, был не прочь сходить на вечеринку. Но в каком-то смысле он завидовал Генри. Но вовсе не его деньгам, а тому, что тот нашел на ферме Уилер Бэрри.

Много лет назад Гэйб был уверен, что и ему удалось обрести свое счастье — женщину его мечты, которая хотела вырастить детей в Бэрри-Пэтч и жить с семьей долго и счастливо. Но Гэйб ошибся. Генри и Элизабет идеально подходят друг другу.

— Генри сказал мне то же самое. — Фэйт широко улыбнулась. Гэйб был ослеплен ее улыбкой. — Я так за него рада! Не могу дождаться, когда он познакомит меня со своей женой.

Казалось, слова Фэйт искренни.

— Ты собираешься провести здесь несколько дней? — поинтересовался Гэйб.

— Вообще-то я пробуду в Бэрри-Пэтч гораздо дольше.

Да уж, конечно. Такой человек, как Фэйт, в этом маленьком тихом городке и двух недель не выдержит. В крайнем случае, продержится месяц. Она заскучает по динамичной жизни большого города и уедет. Так всегда и поступают честолюбивые женщины, такие, как бывшая жена Гэйба.

— Уверена, мне здесь понравится, — добавила Фэйт. — Прелестное местечко.

— Ты еще не видела, во что превращается город во время дождя. Какая уж тут прелесть. Где ты остановилась?

— Здесь.

— Здесь?

Девушка улыбнулась.

— Я купила этот особняк.

Только не это.

— Твоя фамилия Эддисон? — прохрипел Гэйб. Ф. С. Эддисон?

— Меня зовут Фэйт Старр Эддисон. Старр — мое второе имя, так зовут мою мать. — Она сдвинула брови:

— Откуда тебе это известно?

Не отвечая на ее вопрос, Гэйб спросил:

— Ты купила дом у мисс Лараби?

Фэйт кивнула.

— Она такая милая! Мисс Лараби чем-то напоминает мне мою покойную бабушку. Мы познакомились вчера вечером и поужинали вместе. А после посмотрели один из моих фильмов.

— Так, значит, ужин и кино?

— Да. — Фэйт поправила кепку. — Она попросила у меня автограф. Эта женщина просто прелесть.

Гэйб почувствовал приступ тошноты. Он вспомнил, что мисс Лараби всегда была неравнодушна к кино. Когда-то она мечтала стать актрисой. Черт. Видимо, кинозвезда и была тем покупателем, отказать которому «было просто невозможно».

Но не могла же мисс Лараби предпочесть кандидатуру Фэйт только потому, что та актриса. Ведь Гэйб каждую неделю навещал мисс Лараби и поделился с ней своей мечтой отреставрировать дом, сделать его перепланировку так, как хотел дед, и поселиться там вместе со своей будущей семьей.

Несомненно, это намного важнее, чем один ужин с капризной Фэйт.

Фэйт вздохнула. Судя по всему, она была довольна домом.

— Генри сказал мне, что особняк идеально подойдет для мотеля. Теперь я убедилась, что он был прав.

Гэйб похолодел. От неожиданности у него перехватило дыхание, и в течение нескольких секунд он не мог вымолвить ни слова. Но молчать было нельзя. Он должен знать все.

— Ты попросила Генри подыскать в нашем городе мотель?

— Нет, я ровным счетом ничего не знала о Бэрри-Пэтч, — ответила она. — От Генри сто лет не было вестей, а тут он вдруг позвонил, просто чтобы узнать, как дела. Мы немного поболтали, и я сообщила ему, что хотела бы приобрести мотель. Генри рассказал, что Бэрри-Пэтч перспективный туристический центр винодельческого региона.

Гэйб ушам своим не поверил. Неужели кинозвезда решила переключиться на гостиничный бизнес?

— Зачем тебе мотель?

Девушка твердо посмотрела на него.

— Я всегда мечтала иметь собственный отель.

— По-моему, вряд ли ты подходишь на роль директора гостиницы.

Фэйт с вызовом вздернула подбородок.

— Когда я была подростком, я много работала в гостиницах и мотелях. — Ее лицо озарила легкая улыбка. — Ты обязательно должен попробовать фаршированные французские тосты в моем исполнении.

Приглашение? Вряд ли. Да Гэйба это и не интересует. Фэйт — его злейший враг. Черт, да она будет сниться ему в кошмарных снах. Его бывшая жена всегда хотела быть именно такой, как Фэйт. А теперь Гэйбу придется ремонтировать по ее заказу дом, который по справедливости должен принадлежать ему.

— Генри подробно описал особняк и даже выслал фотографии по электронной почте. В тот же день я подала заявку. Все прошло так гладко, что я решила: открыть это дело мне предназначила сама судьба.

Не судьба, а Генри. Черт бы его побрал.

Для Гэйба это был удар ниже пояса. Гэйба захлестнула буря эмоций: злость, досада, ненависть к предателю. Он сжал кулаки.

Во всем виноват Генри.

Нет, он здесь ни при чем. Ведь Генри не знал, что Гэйб собирается купить особняк. Гэйб и словом не обмолвился о своих планах, когда они беседовали за пивом в «Виноградной лозе». Он поделился своими мечтами только с ближайшими родственниками и с мисс Лараби.

— Что-нибудь не так? — спросила Фэйт.

Все не так. И теперь Гэйб понял, почему.

Предложения новой владелицы по переустройству дома, которые передал ему Генри, — пышные вставки и роскошные детали исключительно в современном стиле — приобрели вдруг совсем иное значение. Мало того, что они сразу не понравились Гэйбу. Теперь ему стал неприятен и сам автор проекта.

Наконец он произнес:

— Ты не совсем такая, как я ожидал.

— Я и сама никогда не знаю, чего от себя ожидать, — пробормотала Фэйт, задумчиво глядя куда-то вдаль. В следующую секунду она внимательно посмотрела на него. — Моя очередь задавать вопросы. Кто ты такой? И почему твоя собака спит на моем парадном крыльце?

На моем парадном крыльце.

При этих словах Гэйб рассвирепел. О, как много он хотел сказать ей в эту минуту! Во-первых, «я увольняюсь». Гэйб посмотрел на дом.

Не забывай о самом важном.

И это была вовсе не Фэйт. И даже не он сам.

Самое важное — этот особняк.

Сколько Гэйб себя помнил, дед просто бредил домом. Вскоре и сам Гэйб заразился его энтузиазмом. Каждый раз, когда Гэйб проезжал мимо на школьном автобусе, в нем все сильнее и сильнее разгоралось желание воплотить в жизнь мечту деда.

Гэйбу было всего четырнадцать лет, но он знал, чего хочет от жизни: обзавестись семьей, иметь много детей и любящую жену, купить собаку и жить в этом самом доме. Прекрасная семья, прекрасная жизнь, прекрасный дом.

Однако на самом деле его жизнь сложилась иначе.

Семья Гэйба была далека от совершенства.

Слишком много детей, слишком много домашних животных и особняк, который давно было пора снести.

Гэйб хотел простого человеческого счастья. Он отчаянно жаждал его.

Гэйб распланировал свою жизнь и намеревался четко следовать плану. Тотчас же по окончании школы он женился на девушке своей мечты. Следующим пунктом были дети. Но жена хотела уехать из Бэрри-Пэтч, а Гэйб не желал жить в другом городе. В конце концов они развелись.

Тем не менее Гэйб не оставил своих надежд. В отличие от отца, он делал все возможное, чтобы привести в исполнение задуманное. Ну и что с того, что первая жена оказалась не тем человеком и проект прекрасной жизни не удался? Что с того, что Генри лишил Гэйба возможности приобрести этот особняк? И что мисс Лараби заключила сделку с другим человеком за спиной Гэйба?

Гэйб еще не сдается.

Он будет непреклонен и не позволит Фэйт изуродовать особняк.

Второй этаж уже пострадал от неумелого ремонта. Гэйб не допустит, чтобы окончательно испортили дом.

— Я дождусь когда-нибудь ответа? — спросила Фэйт. Очевидно, она была раздражена тем, что Гэйб так долго молчит.

Обычный каприз — желание всегда быть в центре внимания. Этого можно было ожидать от актрисы. Но ведь Фэйт — еще и его клиент. И пока девушке не опротивеет маленький городишко и этот дом, Гэйб не сможет избавиться от общения с ней.

Его голос звучал спокойно и невозмутимо:

— Меня зовут Габриель Логан. Я подрядчик, которого ты наняла, чтобы реконструировать особняк.


Глава вторая


О боже.

— Ты тот самый Габриель Логан?

Он молча кивнул.

Фэйт ожидала, что подрядчик окажется лысоватым мужчиной средних лет, а уж никак не привлекательным молодым человеком.

Темные вьющиеся волосы. Длинные шорты цвета хаки и зеленая футболка с высоко поднятым воротничком, выгодно подчеркивающая его стройное крепкое тело. Одевается он, конечно, не от Армани, но этот стиль ему идет. Даже очень.

Высокий, темноволосый и…

Да этот подрядчик даст сто очков вперед любому голливудскому актеру! Длинные черные ресницы красиво обрамляли сапфировые глаза. Едва заметные морщинки в уголках глаз смягчали грубоватые черты лица — широкие скулы и нос, который, похоже, пережил не один перелом.


Сердце Фэйт бешено колотилось.

Уф. С этого все и начинается. Неожиданное возбуждение, ожидание, предчувствие, а потом уже почти уверенность, что что-то должно произойти.

Это просто напасть какая-то.

Фэйт вовсе не ищет любовных приключений.

Ей нужна настоящая любовь.

Такая, какая была у всех других Эддисонов. За последние двести лет в истории ее семьи не было ни одного развода. И Фэйт не собиралась нарушать традицию. На ее счету и так уже слишком много ошибок.

Разорванные помолвки. Разбитые сердца. Неисполненные обещания.

Больше этого не повторится.

Фэйт вложила все свои сбережения в проект мотеля. Отреставрировать старое здание в любом случае проще, чем найти настоящую любовь. Может, ей и не удастся обрести свою вторую половинку, в отличие от всех остальных членов ее семьи. Зато Фэйт займется гостиничным бизнесом в рамках успешного семейного дела «Отели и курорты Старр».

К тому же это занятие требует гораздо меньше напряжения и нервов, чем съемки в кинофильмах.

Фэйт докажет матери — да и всем остальным родным, — что, несмотря на то что в прошлом она не раз допускала ошибки, она прекрасно обойдется без мужской заботы и поддержки. Фэйт сама со всем справится.

— Генри много рассказывал о тебе, — сказала она. Но он о многом и умолчал. Даже слишком о многом. Фэйт нужен был компетентный, опытный, надежный подрядчик. Первыми двумя качествами Гэйб, может, и обладает, но вот насчет третьего у нее были серьезные сомнения…

— А мне он совсем о тебе не говорил, — ответил Гэйб.

— Я его об этом попросила.

Гэйб чуть прищурился.

— Почему?

— Не хотела, чтобы ты принял заказ только потому, что знал, кто я такая.

— Для меня это не имеет значения.

— Кроме того, я не хотела, чтобы прессе стало известно о моем проекте.

Фэйт было необходимо, чтобы ее намерения остались в тайне. Она собиралась реконструировать дом, привести его в порядок и продать отремонтированный мотель фирме «Отели и курорты Старр», так чтобы родные не знали, что он принадлежит ей. Таким образом Фэйт докажет, что она действительно способна занять достойное место в семейном предприятии. Она имеет полное право гордо носить фамилию Эддисон, хотя…

— Вот уж не думал, что известность может кому-то помешать.

— А ты попробуй заниматься ремонтом в то время, как за тобой целый день бегает свора репортеров с фотоаппаратами.

— Наверное, такого и врагу не пожелаешь.

— Поэтому хорошо, что никто пока ничего не знает о проекте. — Фэйт натянуто улыбнулась: дескать, будет и на нашей улице праздник, если только хватит терпения его дождаться. — И обо мне самой.

У Габриеля напряглись скулы. Фэйт вовсе не хотелось, чтобы Габриель уволился, не успев начать работать. По словам Генри, он лучший в округе — как раз то, что ей нужно.

Пора продемонстрировать свою воспитанность. Фэйт сняла солнечные очки, поместила их поверх кепки и отерла потные ладони о джинсы.

— Рада, что мы наконец-то познакомились.

Нет ответа.

Фэйт протянула руку. Мгновение. Еще одно.

Наконец Габриель крепко пожал ее руку. Кожа на его пальцах и ладони загрубела от тяжелой работы. В рукопожатии чувствовалась сила и уверенность в себе. Фэйт вздохнула с облегчением.

Должен же он хоть что-нибудь сказать. Любую фразу. Какую-нибудь любезность, пусть даже это будет не правда. Пару надуманных комплиментов.

Молчание.

И тут Фэйт осенило.

Габриель надеется, что она с легкостью уступит ему? Не на ту напал!

— У тебя и лицензия есть?

Очередной утвердительный кивок.

— То есть ты открыл свое собственное дело?

— Да.

Добыть билет на вручение премии Оскар и то проще! Может, он дуется, потому что Фэйт не согласилась поужинать с ним?

Хорошо, что она этого не сделала. Габриель талантливо сыграл роль рыцаря, когда Фэйт сидела на дереве. Но на сей раз Фэйт не заинтересована в том, чтобы продолжать эту комедию. Слава богу, она послушалась голоса разума.

Фэйт приняла невозмутимый вид и продолжила разговор:

— Сколько у тебя рабочих?

— Четверо.

Вот бы вытянуть из него целых четыре слова!

— Спасибо, что выслал мне план реконструкции.

Генри передал тебе анкету с моими комментариями?

Кивок.

— Ты вовремя получила отредактированные чертежи?

Пять слов! Видимо, Габриель все-таки немного умеет общаться с клиентами, и они постепенно находят общий язык.

— Да. Спасибо. Мне понравилось то, что ты предлагаешь сделать в кухне.

Комплимент не произвел ожидаемого эффекта.

Напротив, Габриель выглядел раздраженным.

— У тебя есть какие-нибудь вопросы или… может, ты хочешь что-нибудь изменить? — Ощущение было такое, что у него ком в горле застрял.

Точно. Что-то его раздражает.

— Да. Совсем немного. — На самом деле по нескольким пунктам. — Мои заметки лежат в прицепе.

— В прицепе?

— Я поживу пока там. — После покупки особняка Фэйт не могла позволить себе остановиться в мотеле или гостинице. — Я хочу находиться поблизости, пока идут отделочные работы.

— Здесь будет шумно. И грязно.

— Подумаешь, небольшая суета.

— Стройплощадка — это тебе не съемочная площадка.

— Я побывала и в джунглях, и в горах, и в пустыне, — перечислила Фэйт. — Если ты считаешь, что на съемках всегда предоставляется пятизвездочный отель с джакузи, то ты ошибаешься. Грязь и шум — это мелочи, я сталкивалась с куда более серьезными неудобствами.

Габриель не вымолвил ни слова в ответ. Совсем недавно он говорил ей милые теплые слова, а теперь вдруг охладел настолько, что Фэйт захотелось закутаться в свитер. Чего-то она не понимает.

— Чертежи лежат у меня в пикапе. — Не успела Фэйт и рта открыть, как Габриель повернулся и направился к своей машине. Она пошла за ним, стараясь держаться подальше от крыльца, на котором сладко дремал страшный зверь. Впрочем, была проблема и поважнее пса. Фэйт посмотрела на Габриеля.

Он шел тяжелыми уверенными шагами по каменной дорожке. У Фэйт пересохло во рту. Она заставила себя отвести взгляд.

Что происходит?

— На сегодня я запланировал тщательно все проверить, еще раз просчитать все измерения. Он посмотрел на часы. — Рабочие подойдут позже, чтобы отключить электричество и убрать розетки.

А я начну прямо сейчас.

— С удовольствием помогу тебе. — Хотя Фэйт чувствовала себя неуверенно, ее голос звучал твердо. Впрочем, как всегда. Притвориться не так сложно. — Если, конечно, ты не против.

Габриель смерил ее взглядом. Судя по суровому выражению его лица, он был против. Однако Фэйт это ни капельки не испугало.

— Чуть не забыла: у меня кое-что для тебя есть. Фэйт вынула из кармана два ключа. Передавая один из них Габриелю, она почувствовала теплоту его кожи, и по ее руке побежали мурашки. Фэйт отдернула руку. — Тебе он наверняка понадобится.

Габриель взял ключ и еще больше нахмурился.

— Разве тебе не нужен ключ? — спросила Фэйт.

— Нужен.

Что его не устраивает? Фэйт занервничала.

— Что-нибудь не так?

— Нет.

Фэйт ему не верила. Габриель казался раздраженным, и от него можно было ожидать чего угодно. Как от нехорошего мальчишки. Или злого рыцаря. Неожиданно Фэйт бросило в жар.

Заверения Генри Дэйвенпорта вдруг совсем потеряли значение. Его рекомендации — еще не повод принимать Габриеля Логана на работу. А уж тем более, прошептал внутренний голос, пускать его в свою жизнь.

Стоя на крыльце, Гэйб крепко сжал в руке ключ. Он надеялся заполучить его вовсе не таким путем.

Гэйб опустил ключ в карман. Когда Фэйт вставила свой ключ в замочную скважину мощной дубовой двери, у него замерло сердце.

Ее рука дрожала.

— Не могу дождаться, когда же мы наконец войдем внутрь.

— Ты еще не видела дом?

— Нет, — призналась Фэйт. — Вчера вечером меня так и подмывало заглянуть, но я слишком поздно вернулась с ужина.

Отлично. Теперь ему придется еще и исполнять обязанности гида.

Дверь отворилась. Фэйт улыбнулась.

— Здесь все не так.

Дверь открылась бесшумно: не заскрипела ни одна петля. Гэйб почувствовал гордость. Все эти годы он ухаживал за домом и выполнял мелкие ремонтные работы — помогал мисс Лараби чем только мог.

Фэйт взглянула на него:

— Я немного волнуюсь.

— Не бойся, он не кусается.

Уголки ее губ приподнялись в легкой улыбке.

— Фрэнк? Или дом?

— Ни тот, ни другой.

Фэйт вошла внутрь. Ах, если бы дом поглотил ее и тут же выплюнул наружу! Но этого не произошло.

Это означало, что настала его очередь.

— Ты идешь? — спросила Фэйт.

Первое потрясение прошло. Гэйб глубоко вздохнул и, шагнув через порог, оказался в прихожей.

Фэйт в это время восторженно охала и ахала, как он и ожидал. Еще неизвестно, как она отреагирует, когда увидит остальные комнаты, особенно те, которые наверху.

— Окна, французские двери… Здесь так светло! Фэйт в восхищении округлила губы и огляделась вокруг. Она вела себя точно так же, как племянницы Гэйба в магазине игрушек. — И просторно. Я не думала, что особняк такой огромный.

— Здесь очень большая полезная площадь. — Но Фэйт заполняла собой всю прихожую, весь дом.

Огромное пустое помещение наполнилось ее теплом, и стало не так одиноко. Какой-то актерский трюк?

— Паркет светлее, чем я представляла себе.

— Его надо поменять. — Гэйб старался найти как можно больше недостатков, чтобы Фэйт испугалась трудностей и отступила. — Так как в доме пусто, видна каждая царапина. Да и лак почти стерся.

— Тем не менее пол выглядит совсем не плохо. — Она встала на колени, чтобы дотронуться до деревянного настила, так что Гэйб смог полюбоваться ее соблазнительными ягодицами. — И благодаря ему особняк становится по-домашнему уютным.

По прихожей пробежала серая мышь. С того времени, как мисс Лараби переехала, здесь поселились не только пауки и тараканы.

— Придется завести кошку, — сказала Фэйт.

Гэйб думал, что она завизжит. Или по крайней мере вскрикнет.

Она не сделала ни того, ни другого.

Так, значит, маленькие пушистые существа ее не пугают. Только большие, которые лают. Надо запомнить.

— Под плинтусами могут прятаться другие твари, — предупредил Гэйб.

— Я вызову специалиста, — улыбнулась она. Или обращусь за помощью к Фрэнку.

Гэйб ухмыльнулся. Ему не удалось сдержать улыбку. На Гэйба начинали действовать чары Фэйт, хотя он отчаянно не хотел этого. Нельзя терять бдительность. И нельзя спускать с нее глаз.

Фэйт шагнула влево, в гостиную.

— Камин, рельефный потолок — лучше не придумаешь.

Гэйб заставил себя отвести от нее взгляд. По крайней мере, Фэйт по-настоящему полюбила особняк. Это уже много значило. Возможно, Гэйб ее недооценил. С ним такое не раз случалось.

— Посмотри, еще одна гостиная, — Фэйт пересекла прихожую и оказалась в правой части дома, — и тоже с камином. Просто здорово! Постояльцы смогут выбрать, какая гостиная им больше по душе.

Постояльцы.

Теперь Гэйб даже пожалел, что Фэйт проявляет такой энтузиазм.

Она подошла к окну — туда, где он собирался ставить рождественскую ель, — и протянула руку:

— Здесь, в углу, прекрасное место для рождественской ели.

— По-моему, она смотрелась бы лучше там, где ты сейчас стоишь.

Черт. И зачем только он это сказал!

Фэйт оглянулась.

— Пожалуй, ты прав.

Гэйб предпочел бы, чтобы он был не прав. И относительно ели, и относительно особняка, и относительно его новой владелицы.

Фэйт прошлась по прихожей, и Гэйба охватило волнение. Она излучала такую мощную энергию, что Гэйбу казалось, что к ней можно прикоснуться рукой. Он понимал, что это глупо, но ему хотелось сделать это.

Дотронуться до Фэйт.

Гэйб смахнул с потолка паутину.

— Какая очаровательная лестница! Дерево выглядит потрясающе. — Фэйт посмотрела ему в глаза. — Если придется обновлять отделку, постарайся, чтобы она вписалась в общий стиль особняка.

Крестьянский стиль сейчас в моде, но украшения такие старые, что их надо выточить заново.

Гэйбу понравилось, что она обращает внимание на детали. Даже очень. Стоп. Надо сосредоточиться на работе и на особняке. На чем угодно, только не на Фэйт.

— У меня есть все необходимое и для такой работы.

— Мне хотелось бы, чтобы отделка была точной копией того, что мы видим сейчас.

— Когда мы с ребятами закончим, ты и не заметишь разницы. — Гэйб погладил широкие поручни..

Полированное дерево было ровным и гладким. Приступая к ремонту старого дома, я всегда стремлюсь, чтобы по окончании здание выглядело так, будто оно простояло много лет и прекрасно сохранилось.

— Это замечательно, — произнесла Фэйт. — Но современные люди хотят не только романтики, но и комфорта. И не влетит ли нам этот ремонт в копеечку?

Как будто у знаменитой кинозвезды может не хватать денег…

— Все будет в полном порядке, — ответил Гэйб.

Может, Бэрри-Пэтч еще надоест ей точно так же, как надоедали женихи. — Можно отремонтировать особняк, не нарушив архитектурного единства здания и уложившись в разумную сумму.

У Фэйт засверкали глаза.

— Мне нравится, что ты относишься к делу серьезно.

— Это моя работа.

— «Украшение дома — друзья, его посещающие». — Она дотронулась до надписи на камине.

Потускневшие от времени золотые буквы были выдолблены на толстой дубовой доске и вмонтированы в кирпичную кладку камина. — Эти слова как раз подходят для гостиницы, не правда ли?

Скорее, для семейного дома.

— Нет.

— Что ты сказал? — переспросила она.

Удар ниже пояса. Нравится это Гэйбу или нет, Фэйт все же его клиент. Если он даст повод, Фэйт может разорвать контракт и нанять другого подрядчика. Например, Скотта Эллиса и его болванов, которые исполнят любое ее пожелание, только денежки плати. Этого Гэйб допустить не мог.

Пора взять себя в руки.

— Это цитата из Эмерсона.

Фэйт выгнула бровь:

— По тебе не скажешь, что ты увлекаешься поэзией.

— Я просто парень из маленького городка, который зарабатывает на жизнь тем, что забивает гвозди.

— Чем ты увлекаешься? — спросила Фэйт.

Гэйб почувствовал в ее голосе искренний интерес, и у него появилось желание поговорить по душам и подружиться с ней. Но Гэйб подавил его. Не сейчас. И не с этой женщиной.

— Поэзией? — предположила она.

— Иногда. — Гэйб зацепился большим пальцем за карман шорт. — Меня интересует архитектура, здания, а также моя семья и друзья. Мой пес. — А ты? — Гэйб посмотрел на Фэйт. Ему не следует проявлять к ней интерес, но вопрос слетел с губ сам собой. — Что ты любишь?

— Свою семью. Особенно племянниц и племянника. Еще я люблю ставить перед собой цели и самостоятельно достигать их.

Если это намек, то Гэйб сделает вид, что не понял его. В Бэрри-Пэтч она чужая. У нее нет здесь родных. Может, она действительно задалась какой-то целью, но наверняка не как хозяйка гостиницы. Вряд ли Фэйт собирается целиком и полностью посвятить себя этому проекту. А это означает, что Гэйбу еще не стоит опускать руки. — Как все это связано с приобретением особняка и превращением его в мотель?

— Я приехала сюда и купила этот особняк именно потому, что люблю своих родных и хочу кое-что им доказать. — Фэйт вздернула подбородок. Вот почему мне нужен самый лучший подрядчик.

Гэйб не мог отрицать, что комплимент приятен ему. В то же время решительный тон Фэйт удивил и заинтриговал его.

Фэйт направилась в столовую, и он последовал за ней.

Комната была залита солнечным светом, и от этого волосы Фэйт горели золотом. Она улыбнулась и произнесла:

— Какой прекрасный декор!

Гэйб усилием воли заставил себя отвести от девушки взгляд. Надо думать только о деле.

— Если пройти через французские двери, то мы окажемся на заднем крыльце.

Она выглянула наружу.

— Как здесь уютно!

Очень даже уютно.

Пора положить всему этому конец. Гэйб хочет, чтобы Фэйт разонравился дом, чтобы она возненавидела его. И он знает, как этого добиться. Надо показать ей, что творится наверху. И как можно скорее.

Габриель двинулся ко второй лестнице, которая была за углом.

— Это лестница для прислуги. Не хочешь осмотреть спальни на втором этаже?


Глава третья


Ни на секунду не забывая о том, что по пятам за ней следует сердитый подрядчик, Фэйт торопливо шагала по узкой и крутой кухонной лестнице. Чем выше она поднималась, тем тяжелее становилось дышать: воздух здесь был спертый.

Если бы это было кино, то на заднем фоне обязательно играла бы мрачная, тяжелая музыка, символизирующая жизненную безысходность и бессилие человека перед судьбой, а зрители напряженно следили бы за каждым движением героев.

Но все это происходило наяву. И Фэйт приходилось быть начеку. Она понимала, что чутье может ее и подвести. Однако в этом году она уже получила урок, благодаря которому усвоила, что порой нужно прислушиваться к интуиции.

Сделав еще один шаг, Фэйт услышала шипение. Она похолодела.

От неожиданности Габриель натолкнулся на Фэйт и обхватил ее за талию, чтобы она не споткнулась и не упала. Какие у него большие, сильные руки… Краска прилила к лицу Фэйт. Да что с ней такое? Последний раз она краснела несколько лет тому назад.

— Что случилось? — спросил он.

Габриель был совершенно прав: что-то случилось, но это «что-то» не имело ровным счетом никакого отношения к особняку, зато было тесно связано с подрядчиком. Фэйт казалось, что ладони Габриеля прожигают джинсовую ткань и прикасаются к ее коже. О, какие они горячие! И как приятно их прикосновение! Фэйт хотелось подольше оставаться в объятиях Габриеля. А это просто ужасно, если учесть, что поставлено на кон.

— Фэйт? — Его теплое дыхание ласково коснулось ее шеи, и он обнял ее чуть крепче. — С тобой все в порядке?

Нет. По крайней мере, пока Габриель стоит так близко. Фэйт выдохнула и произнесла:

— Я что-то слышала. — Она обернулась к Габриелю, так что ему пришлось убрать руки. Фэйт почувствовала облегчение, смешанное с разочарованием. — По-моему, это змея. Но как она могла очутиться наверху? Здесь ей совсем не место.

На лестнице было слишком темно, и Фэйт не разглядела выражения его лица.

— Мисс Лараби было тяжело подниматься по лестнице, поэтому она несколько лет не была наверху. Боюсь, верхние комнаты могут тебя шокировать.

— Спасибо за предупреждение, но меня не так-то легко напугать.

По крайней мере, так ей казалось.

Ступив на лестничную площадку, она оцепенела от ужаса. Когда змея скользнула в дверной проем и исчезла, в горле у Фэйт застыл комок величиной со скандальную газету «Секреты недели»

Из-за выцветших, отваливающихся голубых с сиреневым обоев и потрепанного разноцветного ковра лестничная площадка и коридор казались темными и душными. Только случайно заглянувшие сюда лучи солнечного света напоминали Фэйт, что она находится на втором этаже дома, а не в подвале и не в пещере.

По полу проползли три ящерицы-геккона, и тут Фэйт обуяли сомнения. Дом кишел мышами и рептилиями. Настоящая зона бедствия.

Слезы подступили к ее глазам, и Фэйт сморгнула их.

Ей нравилось плакать только тогда, когда это было необходимо на съемках.

В остальных случаях это неприемлемо.

Нужно как-то побороть нахлынувшее отчаяние, но как?

Фэйт осталась практически без гроша в кармане. Денег отложено ровно столько, сколько требуется на реконструкцию и ремонт дома. Нет ни одного дополнительного источника финансов. А это означает, что ей придется сотрудничать с Габриелем и положиться во всем на него. Но поможет ли он ей?

Захочет ли?

Фэйт не нравится ему. Она поняла это по неодобрительному взгляду Габриеля. Он, как и многие другие, сделал поспешные выводы, узнав, что она актриса. В любой другой ситуации это не имело бы никакого значения. Но теперь, когда Фэйт, сама того не желая, оказалась героиней своей собственной версии фильма «Финансовая яма», это было крайне важно. Чтобы Габриель не заподозрил, что ее охватило отчаяние, Фэйт выпрямилась и произнесла:

— Похоже, здесь надо будет немного поработать.

— Интересно, что ты имеешь в виду под «немного поработать».

В словах Габриеля ей послышалась язвительная насмешка, но Фэйт сделала вид, что не заметила ее. Она не позволит ни мистеру Гвоздодеру, ни этому дому вывести себя из равновесия.

Фэйт докажет своим родным, что больше она не наделает ошибок — как в карьере и в финансовой сфере, так и в сфере взаимоотношений с мужчинами.

— Сейчас кажется, что работы здесь выше крыши, — сказала она, — но, как говорит моя мама, нет ничего невозможного.

Эти слова не раз избавляли Фэйт от уныния, и она начинала жить дальше, несмотря на безумных репортеров, на разорванные помолвки, на близкое банкротство и на ее рушащуюся карьеру. Но даже оптимистка-мама всегда считала, что Фэйт не сможет позаботиться сама о себе и поэтому должна выйти замуж.

Она готова вложить в свой проект сердце и душу, чтобы он был успешным. Но в эту самую минуту она всерьез задумалась о том, чтобы отдать Габриелю ключи, уехать к родителям на озеро Тахо и признать поражение.

— Если передумаешь, то особняк можно продать без проблем, — сказал Габриель.

— Если передумаю… — эхом отозвалась Фэйт.

Это вполне возможно. Кроме Генри, ни одна живая душа не знает, что она здесь делает. А он будет держать язык за зубами. Фэйт может все бросить, признать, что ей не под силу выполнить задуманное, и спокойно работать в «Отели и курорты Старр», пока мать не уговорит ее выйти замуж.

И это будет самая настоящая катастрофа.

Она расправила плечи и произнесла:

— Я пойду до конца.

— Если ты уверена, что…

— Уверена. — Если Фэйт и пыталась кого-то в этом убедить, то не Габриеля, а саму себя. — Несмотря на то, что наверху…

—..просто отвратительно, — продолжил Габриель.

— Да, это так, — согласилась Фэйт. — Но ничего страшного. Тем более впечатляющим будет конечный результат.

— Если тебя это утешит, когда я впервые поднялся сюда, я чувствовал себя точно так же.

Фэйт была благодарна ему за откровенность.

Он продолжил:

— Само здание и нижний этаж произвели на меня сильное впечатление. Я чувствовал себя здесь как…

— Как дома?

— Как дома, — эхом отозвался Габриель.

У Фэйт было такое же ощущение. Ей казалось, что Габриель относился к проекту с каким-то особенным трепетом, и это одновременно и удивляло, и радовало ее.

Из особняка можно сделать конфетку. При взгляде на Габриеля у нее по спине побежали мурашки. Какой он все-таки притягательный…

— Отличный остов, — сказал Габриель.

Фэйт чуть не поперхнулась.

— Что, прости?

— У дома отличный остов, — повторил он. — Века простоит.

— Остов… Пожалуй. — У Фэйт совсем вылетело из головы, что они ведут разговор об особняке.

Фэйт стала внимательно разглядывать особняк и представила, что стены исчезли и остался только каркас. В ее широко раскрытых глазах промелькнуло удивление и недоверие.

— Что ты делаешь? — спросил Габриель.

— Пытаюсь представить себе остов.

— И?

— Странная получается картинка.

Габриель улыбнулся одними уголками губ. О флирте не было и речи, но страшный людоед, который еще недавно злился и показывал зубы, немного подобрел.

— Конечно, внутри царит хаос, ползают ящерицы и шипят змеи, но остов от этого никуда не исчез. Тебе просто не видно.

Габриель произнес это таким благоговейным тоном и с такой нежностью посмотрел на дом, что у Фэйт защемило сердце. Она надеялась, что однажды встретит человека, который будет так же смотреть на нее — не с завистью и притворным обожанием, как ее прежние мужчины, а с искренним восхищением и пониманием. И который будет любить ее такой, какая она есть.

Фэйт почувствовала, как тепло разливается по всему ее телу. Это не имело отношения ни к дому, ни ко всему происходящему. Она отвернулась.

— Почему первый и второй этажи оформлены в разных стилях?

Что-то промелькнуло в его глазах — облегчение?

— Дядя мисс Лараби переделал весь второй этаж, когда унаследовал дом от ее бабушки и дедушки, — объяснил Габриель. — Он убрал старые стены и построил новые, чтобы было достаточно комнат, где он мог бы разместить свою коллекцию рептилий.

— Так вот почему здесь живут ящерицы.

— И змеи. Как говорит мисс Лараби, у нее много родственников со странностями. — Он жестом пригласил Фэйт пройти в одну из комнат. — Посмотри, какая в этой спальне замечательная резьба по дереву.

На подоконнике сидел хамелеон. Стараясь не обращать на него внимания, Фэйт стала рассматривать комнату. Все оконные рамы, деревянная отделка и дверь были выкрашены в белый цвет. Краска потемнела от времени и казалась серой, к тому же было очень пыльно, но идея понравилась Фэйт.

Она улыбнулась и произнесла:

— Если освежить белую краску, комната будет казаться светлее.

Габриель нахмурился.

— Выкрасить белым деревянную отделку в особняке крестьянского стиля — это настоящее преступление.

Ладно. Она не права. Габриелю не нравится покрашенная отделка. Интересно, что еще ему не нравится? Рыжие? Брюнетки? Надо сосредоточиться на особняке и забыть о нем.

— Почему?

— Это не вписывается в стиль.

— А если мне нравится белый цвет? — спросила Фэйт.

— Подыщи себе другой дом.

Или другого подрядчика.

Недоговоренные слова повисли в воздухе. Напряжение нарастало, и они оба чувствовали это.

Что же будет дальше?

Было бы неразумно уволить его, но он вел себя слишком нахально — так, будто дом принадлежит ему, а не ей. В Голливуде Фэйт сталкивалась с этим: ее карьерой постоянно пытались руководить другие, и она по неопытности позволяла им это.

Но Фэйт не допустит подобного в случае с особняком. Она вздернула подбородок.

— Я никогда не сделала бы ничего во вред дому.

На виске у Габриеля пульсировала жилка.

— Что ж, если ты так считаешь…

— Именно так. — Фэйт видела, что он ей не верит, но ей было все равно. Пусть думает, что хочет.

Скоро она докажет ему свою правоту.

Значит, Габриель Логан — сторонник строгого соблюдения стиля. Прекрасно. Но если он не хочет потерять работу, то хотя бы в чем-то ему придется уступить:

— Ты, наверное, целую книгу написал о том, что можно и чего нельзя делать в зданиях крестьянского стиля. Не дашь почитать? Боюсь снова предложить что-нибудь не то, — язвительно произнесла Фэйт.

— Нет. Все здесь, — он указал на свою голову. — Я все помню.

— Все?

Габриель кивнул, и его глаза потемнели.

— Я даже помню, когда ты играла роль русалки.

Фильм назывался «Глубоко под водой». Фэйт поняла намек Габриеля, и ей стало так неловко, будто она стояла перед ним обнаженная.

— У меня была дублерша в… ммм… в…

— Мне вдруг вспомнилось, что эта русалка всегда стояла на своем. Твои слова напомнили мне о том, какой она была упрямой. А вовсе не о ее груди. И не о груди сыгравшей ее дублерши.

Фэйт сомневалась, что это был комплимент, но не стала дерзить в ответ. Лучше уж пусть Габриель считает ее упрямой, чем будет вытирать об нее ноги.

— Какие именно шаги ты собираешься предпринять, чтобы восстановить архитектурное единство дома и вернуть особняку его первоначальный вид? — поинтересовалась она.

На лице Габриеля неожиданно засветилась улыбка, и у Фэйт бешено заколотилось сердце.

— Я уже все продумал, — ответил он.

По блеску в его глазах Фэйт поняла, что она задала вопрос по делу, и Габриель это оценил.

— Мисс Лараби несколько лет тому назад отдала мне все чертежи, поэтому я знаю, какие задумки были у архитектора.

— Почему она решила отдать их именно тебе?

Габриель немного поколебался, как будто подбирая нужные слова.

— Крестьянский стиль — один из моих любимых, и я… я всю жизнь мечтал о том, чтобы попробовать восстановить здание по первоначальным чертежам.

Именно это и хотела услышать Фэйт.

— Значит, мы оба заинтересованы в том, чтобы реконструкция и ремонт были выполнены как нельзя лучше.

— Как нельзя лучше, — повторил он.

В голосе Габриеля не было почти никакого воодушевления, но начало было положено. Фэйт улыбнулась.

— Так с чего мы начнем?

— С самой просторной спальни.

— Для желающих провести здесь медовый месяц?

Габриель неожиданно вздрогнул и кивнул.

— Показывай дорогу. — Фэйт проследовала за ним и оказалась в огромной спальне. Грязные стены, отсыревший и заплесневевший потолок, тарантулы — она старалась не замечать всего этого. — Здесь будет комната-люкс, романтичная и утонченно-шикарная.

— Так я и понял из твоих заметок. — Габриель обогнул камин и вошел в ванную комнату. Здесь была ванна на ножках, похожих на когтистые лапы грифа. Змеиная семья, облюбовавшая это помещение, изрядно подпортила комнату: кругом сырость, грязь и плесень. Кафельная плитка потрескалась и кое-где отвалилась.

Ванная комната была очень просторной, но сейчас все пространство занимал собой Габриель.

Гэйб был повсюду, куда бы ни взглянула Фэйт.

Аромат его туалетного мыла — «Ирландская весна» нежно обнимал ее, как старый добрый друг. Он заглушал все неприятные запахи и напоминал Фэйт о… родном доме. Не о великолепном современном особняке, в котором живут сейчас ее родители, а об очаровательном уютном домике, в котором она выросла.

— Как ты планируешь организовать пространство в главной ванной комнате? — спросил Габриель.

— Она должна быть причудливой и романтичной, — пояснила Фэйт. — Мраморная джакузи на двоих, душ с двумя головками, раковина с тумбочкой, золоченые или медные краны.

— Похоже на викторианский стиль.

— Да. — Фэйт переполняла гордость. — Спальня будет в таком же стиле. Медная кровать. Кружевные занавески. Антикварные украшения.

Он поджал губы.

— Дом построен не в викторианском стиле.

— А в крестьянском, — продолжила Фэйт. — Но такой будет только одна комната.

Судя по раздувающимся ноздрям, Габриель был недоволен.

— По-видимому, тебе не нравится ни одна моя идея.

Он поднял глаза.

— Раковина на старинной тумбе — неплохой вариант.

— А все остальное?

— Слишком много… роскоши. И ненужных украшений.

— Мрамор — это не роскошь.

— Верно, — согласился Габриель. — Он здесь просто не к месту. — Для крестьянского стиля характерны прямые линии, естественные материалы, некая теплота, — объяснил Габриель. — В то время как викторианский стиль — витиеватый, изощренный, ориентированный на внешний эффект и чрезмерно преувеличенный.

— Викторианский стиль настраивает на романтический лад. — Фэйт стиснула зубы. — Я хочу создать романтическую атмосферу.

— Я тоже.

Он раздраженно посмотрел на Фэйт. У нее замерло дыхание.

Уф. Зазвенели предостерегающие колокольчики. Засияли сигнальные огни.

Возьми себя в руки, Фэйт. Сейчас не время терять голову из-за подрядчика.

Она взглянула на разбитое зеркало.

— У тебя уже есть джакузи на две персоны, двойной душ и кровать, — произнес он. — Чего еще тебе не хватает для романтики?

Тебя. Фэйт почувствовала комок в горле. Ей вовсе не нужен мужчина, который заполнил бы вакантное место в ее сердце. Ей и одной неплохо.

— Если ты согласишься на крестьянский стиль, то создашь настоящее романтичное гнездышко, настаивал Габриель. — Поверь мне.

Фэйт не верила никому. Это и мешало всем ее женихам, карьере, не дало покоя ее сердцу…

Габриель прошелся по комнате.

— Если все делать с умом, то этот дом превратится в сказочный дворец.

Так вот оно что. Наконец-то Фэйт поняла, чего хочет Габриель. Его дотошность относится только к внутреннему оформлению. У Габриеля есть свой собственный взгляд на то, как должен быть отремонтирован дом. И он не собирается уступать.

Фэйт не может позволить какому-то подрядчику решать за нее, какого архитектурного стиля следует придерживаться. Габриель относится к дому чересчур эмоционально — это может помешать их сотрудничеству.

— Крестьянский стиль сам по себе интересен, поэтому дом будет привлекать не только туристов, желающих отведать знаменитые вина долины Вилламетт, — добавил Габриель. — Отдыхающие будут съезжаться сюда и для того, чтобы собственными глазами взглянуть на оригинальную гостиницу.

В какой-то степени Фэйт было приятно это слышать. Тем не менее она сказала:

— Мне не нужен памятник исторической эпохи.

Пусть это будет уютное, немного старомодное местечко со всеми удобствами, в котором можно остановиться на несколько дней и чувствовать себя как дома.

Жилка пульсировала у него на шее. Судя по потемневшим глазам, Габриель был недоволен разговором. Фэйт ждала, что он снова возразит ей. Или уволится.

Фэйт еле сдерживалась, чтобы не накричать на Габриеля и не прогнать его в шею. Но где-то в глубине души ей хотелось, чтобы он остался.

— Тебе же нужен был профессионал. Я всего лишь выполняю свою работу.

Фэйт глубоко вздохнула.

— Что ж, я признаю, что многого не понимаю, произнесла Фэйт. И я хочу, чтобы ты работал у меня. Ты прав, мне действительно необходим твой профессионализм.

Габриель переступил с ноги на ногу.

— Я готов помочь тебе.

По интонации его голоса Фэйт поняла, что Габриелю нелегко было произнести эти слова.

— Рада это слышать. Первое, что ты можешь для меня сделать, — это спокойно выслушать все мои предложения по переустройству и ремонтным работам в особняке. В моем особняке.

Габриель плотно сжал губы.

Фэйт с трудом сдерживала волнение.

— Ты согласен? Или мне придется поискать другого подрядчика?

Помолчав, он ответил:

— Согласен.

Слава богу. Фэйт облегченно вздохнула. Первый шаг сделан, но до финала еще далеко.

— Последнее слово во всем будет за мной.

— Договорились, — сказал Габриель. — Я не буду мешать тебе воплощать в жизнь твои идеи.

Услышав это, Фэйт поняла, что в таком случае каждая ошибка будет на ее совести, и ее на мгновение охватил страх перед будущим.

Этим вечером Фэйт ужинала на ферме Уилер Бэрри вместе с Генри и Элизабет Дэйвенпорт. Разделавшись с ужином, она откинулась в кресле и спросила:

— Интересно, о чем ты думал, когда советовал мне выбрать Габриеля Логана?

— Он прекрасный специалист и отличный парень. — Генри взглянул на собеседницу. — Возникли какие-то проблемы?

— Да. Нет. Возможно.

Он улыбнулся.

— Если у тебя со всеми твоими женихами были такие отношения, то неудивительно, что ни с одним не вышло ничего серьезного.

— Очень смешно.

— Было смешно, когда Рио Риверз предложил тебе выйти за него замуж и заявил, что свои расходы ты будешь оплачивать сама.

Фэйт опустошила стакан домашнего клубничного лимонада.

— Если бы ты оказался тогда рядом, он не посмел бы такое сказать.

— Хорошо еще, что у тебя достало смелости ответить ему «нет».

— Я хотела сломать ему нос!

— Так и надо было поступить. Он тут же побежал бы его лечить. Уже в который раз. — Генри налил ей еще стакан лимонада. — Сколько ему лет?

Шестнадцать?

— Двадцать два.

Генри выгнул бровь.

— А тебе?

— Я его старше. — Фэйт глубоко вздохнула: у нее не было никакого желания обсуждать свое последнее неудачное романтическое приключение ни с кем, даже с добродушным и обаятельным Генри. Я совершила ошибку, продолжив любовный роман двух героев в реальной жизни.

Такое случалось с ней и прежде.

Но эта ошибка была последней. Фэйт рассеянно вертела в руках салфетку. Она раз и навсегда распрощалась с кино, она больше не будет влюбляться и постарается всегда делать правильный выбор.

— Теперь, когда ты наигралась в любовь с этим мальчишкой, настало время подыскать своего единственного.

— Я не готова сейчас к серьезным отношениям, призналась она. Пять разорванных помолвок. Была бы и шестая, если бы Фэйт спасовала перед яркими огнями фотовспышек и приняла несвоевременное предложение Рио Риверза.

Карие глаза Генри потемнели.

— Ты же молодая привлекательная женщина!

Это еще не означает, что ей везет в любви. Фэйт пожала плечами.

— Жизнь проходит мимо.

— Минуточку, — прервала она. — Ты же только что сказал, что я еще молода.

— Это так, — пошел на попятную Генри, — но через каких-то несколько лет…

— Не слушай его, Фэйт. — В комнату вошла Элизабет с тарелками в руках. На тарелках лежал пирог из малины. — Я знаю, что он задумал.

Генри взглянул на беременную жену, и черты его лица смягчились.

— И что же это, дорогая?

— Ты играешь в сводника, — ответила Элизабет.

— Так это все-таки не случайно?

Увидев застенчивую улыбку на лице Генри, она все поняла.

Жаль, что Фэйт не знала всего этого заранее и не успела подготовиться. Она практически попалась в ловушку Генри. Габриель — привлекательный мужчина.

— И что я должна теперь делать?

— Можешь подыскать другого подрядчика, предложила Элизабет. — Хотя Гэйб действительно лучший в нашем городе.

Но будет ли он лучшим подрядчиком для Фэйт?


Глава четвертая


Всегда к вашим услугам, миледи. Темноволосый рыцарь встал на колени перед Фэйт и положил свою шпагу у ее ног.

Ее сердце бешено заколотилось. Фэйт не могла дождаться, когда же она, наконец, увидит его лицо, и опущенное забрало только подогревало ее любопытство. Он поднял руку, на которую была надета перчатка. Наконец-то. Наконец-то…

Внезапно раздался такой грохот, что затряслись стены.

Фэйт резко выпрямилась.

Землетрясение? Она быстро огляделась, ища глазами ближайший выход. Грохот прекратился.

Замерев, Фэйт ждала, что сейчас последуют более сильные толчки и что она почувствует движение сейсмической волны.

Однако ничего подобного не произошло.

И тут Фэйт вспомнила. Она сейчас не на средневековом рыцарском турнире, и рядом нет влюбленного рыцаря, который вот-вот покажет ей свое лицо. И даже не в Южной Калифорнии, не в своем огромном доме на холмах Голливуда. Она находится в Орегоне. А именно — в Бэрри-Пэтч. В маленьком вагончике, оборудованном под жилое помещение.

Фэйт устало потерла глаза и взглянула на часы.

Семь часов три минуты.

Фэйт решила, что еще слишком рано, тем более что она всю ночь изучала книги по дизайну и крестьянскому стилю, взятые в библиотеке. Можно позволить себе поспать еще часок…

Снова раздался громкий шум, но совсем не похожий на прежний грохот. На этот раз вагончик не затрясся и не заскрежетал. Постепенно звуки стали более определенными, и Фэйт поняла, что это стук молотка.

В такой ранний час?

Фэйт как обухом по голове ударило. Строительные работы начались.

Без нее.

Фэйт вскочила с кровати. Она собиралась прийти к особняку раньше Габриеля и его рабочих.

Скажем, часов в восемь или девять. Она и не ожидала, что они начнут так рано.

Фэйт открыла чемодан и схватила одежду.

Через пять минут Фэйт уже завязывала шнурки на удобных ботинках, которые она купила прошлым вечером в обувном магазине «Леонард'с».

Выходя из вагончика, Фэйт надела солнечные очки. Она объяснила Габриелю, что ей очень важно сохранить анонимность и лучше не рисковать.

Чтобы перестраховаться, Фэйт даже придумала для будущего отеля специальное название, не имеющее ничего общего с другими гостиницами, принадлежащими фирме «Отели и курорты Старр», — «Мотель Гэйблз инн». Именно под таким именем он и будет числиться во всех деловых бумагах.

По мере ее приближения к особняку шум усиливался. Стук молотка, голоса, лай собаки. Это, несомненно, Фрэнк. При мысли, что ей снова придется встретиться с этим зубастым великаном, Фэйт поежилась, но не замедлила шаг.

На дороге, ведшей от вагончика через аллею к особняку, валялась голубая коробка, очевидно выпавшая из кузова пикапа, на котором приехал Габриель.

— Фэйт.

Она тотчас же узнала бархатистый голос Габриеля и обернулась. На нем были шорты, зеленая футболка и кожаный пояс с инструментами. Рядом стояла симпатичная темноволосая девушка в брюках цвета хаки и вязаной голубой кофточке.

Приближаясь к ним, Фэйт заметила, что на капоте автомобиля разложены чертежи. Интересно, кто эта девушка, зачем она приехала сюда вместе с Габриелем так рано и почему так внимательно изучает чертежи? Чем больше Фэйт думала об этом, тем больше волновалась, и это ей не нравилось.

Фэйт остановилась около Габриеля. Ее окружил приятный аромат его туалетного мыла, и ей захотелось вдохнуть глубже.

Минуточку.

Ну и что, что от Габриеля так хорошо пахнет?

Это всего лишь аромат мыла, а не его обнаженного тела.

— Я хочу кое с кем тебя познакомить, — произнес он.

Брюнетка улыбнулась. Это была привлекательная девушка с хорошей фигурой и сияющими голубыми глазами. С Габриелем девушка явно чувствовала себя свободно. Впрочем, Фэйт не интересует, кто она такая и какое отношение имеет к Габриелю.

— В реальной жизни вы еще красивее, — сказала девушка.

О, нет. У Фэйт перехватило дыхание. Ее узнали. В Беверли-Хиллз всем известно, что если ты в солнечных очках — значит, ты не желаешь ни с кем разговаривать и хочешь побыть один. Но в Бэрри-Пэтч этого не знают. Возможно, придется перекрасить волосы в другой цвет.

— Спасибо, — ответила Фэйт и улыбнулась. Ее имиджмейкеру наверняка понравилась бы такая улыбка.

Вдруг Фэйт осенило. А что, если девушка не сама узнала ее, а Габриель все ей рассказал?

Те не менее она протянула девушке руку.

— Фэйт Эддисон.

Девушка ответила на рукопожатие.

— Кейт Логан.

Логан? Фэйт продолжала натянуто улыбаться, но внутри нее все кипело. У Габриеля есть жена.

Как он только посмел пригласить ее вчера на свидание!

— Вы давно женаты?

Габриель засмеялся.

Фэйт почувствовала раздражение. В супружеской измене нет ничего смешного.

— Не обращайте внимания на моего брата, сказала Кейт. — Он неисправим.

Фэйт внимательно оглядела их. У обоих голубые глаза, правда, глаза Кейт чуть светлее, и темные волосы, хоть и немного разных оттенков. Но Кейт была такой миниатюрной по сравнению с Габриелем, что трудно было догадаться, что она его родственница.

— Так вы сестра Габриеля?

Кейт кивнула.

— Не знаю, что бы я делал, если бы не Кейт. Габриель свернул чертежи. — Это она перенесла на бумагу все твои пожелания.

— Он берет на работу только родственников. Кейт усмехнулась. — Дешевый труд!

Габриель передал бумаги сестре.

— Когда мне вздумается повысить зарплату, я о тебе не забуду.

— Конечно, не забудешь, старший брат.

Слушая их разговор, Фэйт вдруг вспомнила своего старшего брата Уилла и сестру Хоуп. Как же она по ним соскучилась! Когда реконструкция особняка будет закончена, она станет работать вместе с ними и будет видеть их каждый день.

Фэйт улыбнулась своим мыслям.

— Так, значит, «Логан констракшн» — это семейный бизнес?

— Что-то вроде того, — ответил Габриель. — Берни тоже работает в моей бригаде. Она сейчас у другого заказчика. Сегодня утром Берни закончит свою работу и присоединится к нам. — Берни отлично работает по дереву, — сказал Габриель. Почти так же хорошо, как…

— Ты? — Фэйт подняла брови.

— Как Сесилия, самая старшая из моих сестер, продолжил Габриель, не обратив внимания на насмешку. — Но она решила пойти по стопам отца и занялась фермерством, а с молотком и гвоздями распрощалась навсегда.

Кейт, Берни и Сесилия. Вчера он упоминал имя еще одной своей сестры — Терезы.

— Получается, у тебя четыре сестры.

— Пять. — Габриель начал загибать пальцы: Сесилия, Кейт, Тереза, Берни и Люси.

Как у него много сестер! Наверняка каждое утро в доме царит настоящий хаос.

— А братья есть?

— К сожалению, нет. В последний раз, когда мама была беременна, мы все с нетерпением ждали, что родится Люк, а вместо этого на свет появилась Люси, — сказал Габриель. — Я люблю своих сестер, но и от братика не отказался бы.

— Ты говоришь то же, что и мой брат, — ответила Фэйт. — Я скажу ему, что две сестры — это еще цветочки.

— Могло быть и пять, — улыбнулся Габриель. — Кстати, Люси — твоя большая поклонница. Ей всего семнадцать лет.

— Можешь считать, что я предупреждена.

Ей показалось, что прошла целая вечность…

— Мне нужно вернуться в офис, — нарушила молчание Кейт. — Приятно было познакомиться, Фэйт. Гэйб, увидимся позже.

Не успела Фэйт попрощаться, как Кейт уже скрылась из виду.

— Кейт никогда не сидит на месте. — Габриель наблюдал за удаляющейся фигурой сестры и затем переключил свое внимание на Фэйт. — Ты сегодня рано встала. Много работы?

Она кивнула.

— Я собираюсь помогать вам.

— У меня есть один лишний шлем в грузовике, могу одолжить, — предложил он.

— Хорошо.

Габриель выпрыгнул из автомобиля и вручил Фэйт желтый защитный шлем.

— Спасибо, — поблагодарила она.

Он взглянул на ее обувь.

— Новые ботинки?

Она кивнула и, затаив дыхание, стала ждать, что он еще скажет.

Но Габриель только махнул рукой в сторону особняка:

— Тогда мы можем приступить к работе.

Идя к дому, Гэйб был вынужден шагать медленнее, иначе Фэйт за ним не поспевала.

Прежние клиенты тоже изъявляли желание помочь в работе, и ни к чему хорошему это никогда не приводило. Гэйб был против того, чтобы Фэйт участвовала в ремонте. Но он понимал, что лучше не перечить ей, и дал себе слово, что будет держать язык за зубами.

Он чувствовал, что Фэйт без малейших колебаний уволит его, если он не станет потакать ее прихотям. Но он не позволит Фэйт передать дело в руки другого подрядчика.

Прихоти и капризы — вот что выводило его из себя.

Такой человек, как Фэйт, долго на работе не продержится.

— Это твои друзья, Гэйб? — спросила Фэйт.

Гэйб посмотрел на парадное крыльцо. Ти Джей, бывший бейсболист, переквалифицировавшийся в плотника, выглядывал из окна гостиной.

Рядом, выпучив глаза, стоял Эдди, девятнадцатилетний новичок.

Черт. Только этого не хватало. Гэйб поморщился.

— Надеюсь, они здесь не просто так, — произнесла Фэйт.

— Конечно, нет. — И Гэйб заплатил им за работу, а не за то, чтобы они таращились на Фэйт, как преданные щенята. — Ти Джей — плотник, а Эдди — его помощник.

— Я не могу дождаться, когда же ты нас познакомишь, — сказала Фэйт.

Как ни странно, в ее голосе не было и тени иронии.

— Они тоже.

В эту минуту Ти Джей и Эдди вылетели из дома.

Ти Джей тут же вытянулся в струнку — должно быть, его приучили к этому еще тогда, когда он был баскетболистом.

— Привет.

Эдди, который и так всегда краснел от смущения, теперь весь пылал.

— П-п-привет.

— Здравствуйте. — Фэйт подошла к крыльцу и поднялась к ним по ступеням. — Меня зовут Фэйт Эддисон.

— Ти Джей Бьючемп к вашим услугам.

— Меня зовут Эдди, — пролепетал его помощник дрожащим голосом.

— Пора за работу.

— Приятно было познакомиться, — заикаясь, произнес Эдди. — П-пока.

Ти Джей выгнул бровь.

— До встречи.

С этими словами они исчезли в доме.

— Все мои работники предупреждены, что твое присутствие в Бэрри-Пэтч должно остаться в тайне.

— Кстати, насчет моей безопасности. Где Фрэнк?

— У крыльца, на которое выходит столовая. Он на цепи.

Фэйт легко прикоснулась к его руке, и Гэйб ощутил тепло ее нежной кожи, — Спасибо.

— Не за что. — Он ненавидел сажать Фрэнка на цепь, но не терять же из-за этого работу! — Фрэнк скоро привыкнет. Или, может быть, ты к нему привыкнешь.

Фэйт ничего не ответила, даже не кивнула.

Лишь убрала руку.

Сосредоточься на работе.

— А может, и не привыкнешь, — добавил Гэйб.

Уголки ее губ приподнялись в легкой улыбке, и у него сперло дыхание. То мурашки, то дух захватывает… Гэйб перестал понимать самого себя. Он чувствовал себя как Шалтай-Болтай, который вот-вот свалится со стены и разобьется на мелкие кусочки.

Все будет в порядке.

Надо избавиться от всех этих мыслей.

Фэйт откинула за плечо свои длинные волосы, и Гэйбу показалось, что его ударили в живот.

Фэйт прислонилась к подоконнику.

— Стены выглядят ужасно.

Фэйт следила взглядом за его движениями.

— Эти стены на ладан дышат. Они треснули, и необходимо заменить их вместе с трубами и электропроводкой, которые находятся внутри. — Гэйб помолчал, чтобы удостовериться, что она его понимает.

Он предпринял еще одну попытку.

— Кроме всего прочего, мы идем по наименее затратному пути, — заключил он.

Фэйт внимательно посмотрела на него.

— По наименее затратному?

Он кивнул.

— И по самому оптимальному.

— О!

Гэйб думал, что она скажет еще что-то, чтобы он мог понять, что значит это «о!». Но Фэйт промолчала. Она поправила шлем, схватила молоток и улыбнулась:

— Сколько мы можем терять время за разговорами? Дай мне какое-нибудь задание.


Глава пятая


— Отличная работа, Фэйт, — похвалил Эдди, стоя в залитом солнцем дверном проеме.

Фэйт бросила последние куски старой штукатурки в тачку, отчего поднялась пыль и девушка запачкалась еще больше. На этот раз она не кинозвезда и не младшая сестренка. Сейчас Фэйт — такая же работница, как и все остальные члены бригады Гэйба, и она должна внести свой вклад в общее дело.

Она подняла руку в перчатке и сняла шлем.

— Спасибо.

— Да нет, это тебе спасибо! — Эдди расплылся в улыбке. — Мы опережаем график, и это твоя заслуга!

Ей было приятно слышать это. Фэйт была уверена, что допустила пару ошибок и к тому же испортила резьбу, но она и сама удивлялась, как много работы ей удалось выполнить. Фэйт и не думала, что другие тоже это заметили.

— Правда?

— Правда.

Она улыбнулась. Всю неделю она провозилась в пыли и грязи, но время пролетело незаметно.

Пять дней подряд Фэйт махала молотком и выносила из дома обломки и строительный мусор.

Мышцы и спина ныли. Руки были покрыты царапинами и ссадинами. Только благодаря перчаткам на ее ладонях не было волдырей и мозолей. Услышав похвалу Эдди, Фэйт вдруг поняла, что ее труд не напрасен.

— Тогда я, пожалуй, продолжу работу.

— Я тоже, — Эдди оглянулся назад, — пока шеф не поймал меня и не подумал, что я отлыниваю.

Фэйт схватилась за ручки тачки, подняла ее и покатила на задний дворик. По спине стекала струйка пота, а на лбу выступила испарина. Как назло, именно на этой неделе в Орегоне жаркая погода.

Фэйт все бы отдала, если бы пошел теплый дождь…

Везя тачку к мусорному баку, она взглянула на крыльцо около столовой. Фрэнк лежал в тени на подстилке. Рядом стояли миски с едой и водой.

Пес грустно посмотрел на Фэйт, будто виня ее в том, что его посадили на цепь, но не вскочил и не залаял. Тем не менее Фэйт предпочитала держаться на расстоянии и сделала большой крюк.

Вывалив мусор в бак, Фэйт присела на парадное крыльцо. Она убрала со лба прилипшие волосы и жадно отхлебнула ледяной воды из бутылки.

Фэйт чувствовала себя уставшей, но работа ей нравилась.

Крыльцо скрипнуло. Фэйт уже привыкла, что дом общается со всеми на своем особенном языке, и теперь ей не надо было даже оборачиваться — она и так знала, кто пришел.

Фэйт убрала бутылку и произнесла:

— На террасе все сделано.

— Значит, мы перевыполняем план.

От Габриеля Логана не дождешься похвалы, но Фэйт уважала его за умение принять вовремя нужное решение, за серьезный подход к работе и за стремление сделать все в срок и качественно. Теперь она не сомневалась в том, что Габриель — действительно лучший подрядчик в городе и что она не ошиблась, предпочтя его кандидатуру.

Габриель присел рядом с ней.

— Как твои руки?

— Нормально, — ответила Фэйт. — Благодаря перчаткам, которые я позаимствовала у Элизабет.

— Можно взглянуть?

Вопрос удивил ее. Габриель научил ее работать с инструментами и с тех пор сохранял дистанцию.

Иногда он заходил, чтобы удостовериться, что все в порядке, но не более того. Никакой пустой болтовни, Габриель даже никогда не обедал вместе со всеми. Его интересовал только ремонт.

И Фэйт была очень этим довольна.

Она поставила бутылку на ступеньку и сняла перчатки. Руки были влажные и немного грязные, но волдырей не было.

— Видишь, все в порядке.

Он внимательно осмотрел ее ладони и каждый палец. Когда Габриель провел подушечкой большого пальца по ее руке, Фэйт почувствовала, какая грубая у него кожа, но поглаживание успокаивало ее. Нежность, с которой Габриель осматривал ее руки, удивила Фэйт.

— С руками все нормально, но ты должна быть осторожнее.

Фэйт кивнула.

Ей действительно следует быть осторожнее, но ее беспокоили не столько руки, сколько близость Габриеля. Находясь рядом с ним, Фэйт вся трепетала, ее сердце колотилось как бешеное, а дыхание учащалось. Хотя это может быть и из-за жары.

Фэйт облизнула губы.

— Элизабет сказала мне то же самое, когда я просила у нее перчатки. Она рассказала мне, во что превратились руки Генри, когда он впервые принялся за работу на ферме.

— Она и о пчелах тебе рассказала?

Последовавший смешок заинтриговал Фэйт. От Габриеля не только похвалы, но и улыбки не дождешься.

— Нет, — ответила Фэйт.

— Пусть Генри расскажет тебе про это.

— Хорошо, я его попрошу. — Фэйт опустила глаза и вдруг поняла, что Габриель все еще держит ее руку в своей. Интересно, Габриель случайно или намеренно не выпускает ее ладонь?

Чувствуя, что краснеет, Фэйт отняла руку, потянулась за бутылкой и опустошила ее.

Казалось, Габриель ничего не заметил. Должно быть, Фэйт слишком много внимания уделяет мелочам. Проклятье. Она больше не хочет быть королевой скандалов и душевных драм, пусть это останется в прошлом, в Голливуде.

— Ты много времени проводишь у Генри и Элизабет, — сказал Габриель.

Откуда ему известно, где Фэйт бывает по вечерам?

— У них новый душ с гидромассажем, — объяснила она. — Это снимает усталость, и мышцы не так болят.

— Можно временно установить здесь горячий душ.

— Я хожу к Генри и Элизабет не только ради того, чтобы принять горячий душ. Мне приятна их компания. К тому же каждый вечер ужинать в одиночестве в каком-нибудь кафе мне быстро надоест.

— Тебе надо развеяться, — сказал Габриель. Посмотреть город.

Фэйт с удовольствием побродила бы по Бэрри-Пэтч и исследовала бы все его закоулки. Побывала бы в «Виноградной лозе» — местном баре, о котором как-то упомянули работники из бригады Габриеля. Отведала бы ягодного рома в бистро на углу. Зашла бы в кафе-мороженое и заказала бы молочный коктейль с шоколадом и тертым фундуком.

Но ее могли узнать, и Фэйт не хотела рисковать.

— Как-нибудь потом.

Фэйт стала ковырять ногтем этикетку на бутылке, чтобы не встречаться взглядом с Габриелем… и чтобы не отодвигаться от него.

— Ты собираешься сегодня к Генри?

— Я еще с ними не договаривалась.

— Разве можно сидеть одной дома в пятницу вечером? — сказал Габриель. — Надо обязательно куда-нибудь сходить, тебе не кажется?

О боже. Он снова пытается назначить ей свидание. Фэйт поджала пальцы ног. В тот раз ей очень хотелось согласиться, но она подавила в себе это желание. На этот раз Фэйт захотелось сказать «да» еще больше.

Но сможет ли она? И стоит ли?

— Я… — Язык перестал слушаться Фэйт, будто ей снова было тринадцать лет.

Габриель улыбнулся, отчего у него около глаз появились маленькие морщинки.

— Ты и сама понимаешь, что тебе нужно немного отдохнуть.

Фэйт хотела возразить, но вместо этого покорно кивнула, — Вот и отлично. — Габриель улыбнулся еще шире, и вздох сорвался с губ Фэйт. — Уверен, Генри и Элизабет с удовольствием показали бы тебе город, Генри и Элизабет?

У Фэйт сердце ушло в пятки. Затем оно пробило деревянное крыльцо и устремилось к самому центру Земли.

Это вовсе не попытка назначить свидание. У Габриеля этого и в мыслях не было.

— С другой стороны, в прогулке хорошего мало.

Габриель удивленно поднял брови. Фэйт казалось, что его взгляд проникает в самую ее душу.

— Почему?

Потому что я хочу идти в город только с тобой.

Слава богу, у Фэйт была еще одна веская отговорка, чтобы не выходить в город:

— Меня могут узнать.

— Уже узнали.

— Откуда?

— Ты ведь работаешь в особняке, часто выходишь на улицу, иногда сидишь на крыльце. — Он махнул рукой в сторону дороги. — Посмотри, какая образовалась пробка.

Фэйт взбежала по ступеням на крыльцо и присела спиной к улице.

— Как они меня узнали?

Габриель поднялся.

— Не знаю. Но я предупредил своих работников, что твое пребывание здесь должно оставаться в тайне. Я за них ручаюсь.

Фэйт немного успокоилась, но вряд ли одних заверений Габриеля будет достаточно.

Родные думают, что она отправилась на ранчо к подруге и пробудет там довольно долго. Если они хоть краем уха услышат о мотеле…

— Ты уверен, что ребята послушаются тебя?

Он пожал плечами.

— В маленьких городах люди не спускают глаз друг с друга и помогают друг другу по мере возможности.

— То есть я стала для жителей своей?

— Я бы так не сказал, — ответил Габриель. — Скорее, ты теперь — местная знаменитость, которой они ни с кем не захотят делиться.

— Так все-таки мне можно перестать скрываться? — спросила Фэйт. И я могу обедать в ресторане, вместо того чтобы заказывать еду на дом?

— Осторожность не помешает, но не преувеличивай. Нет смысла дефилировать по улицам в камуфляже, в котором тебя все равно узнают, или притворяться, что ты — это не ты.

Габриель был прав.

— Так ты решилась? — спросил он напоследок.

Фэйт никак не могла взять в толк, почему ему так хочется, чтобы она прошлась по городу.

— Решилась на что? — Из дома вышла Берни. На ней был мешковатый джинсовый комбинезон, покрытый белой пылью, и видавшая виды футболка желтого цвета. Волосы были гладко зачесаны назад и убраны в хвост. Если бы не женский голос, высокие скулы и маленькие руки, она сошла бы за парня. — Фэйт, я вижу, мой старший брат не дает тебе покоя?

— Да нет, он пытается уговорить меня погулять сегодня вечером.

— Он прав, — согласилась Берни. — По пятницам мы всегда заканчиваем работу пораньше, расходимся по домам, принимаем душ и встречаемся в «Виноградной лозе», чтобы вместе поужинать.

Там подают пиво и гамбургеры.

— Фэйт не хочет в «Виноградную лозу», — сказал Габриель.

— Вообще-то, — возразила Фэйт, — хочу. Генри рассказывал мне про этот трактир. Если верить его словам, это премилое местечко.

— Отлично, — улыбнулась Берни. — Отсюда можно дойти пешком. Трактир находится на Центральной улице, прямо возле банка.

Габриель поджал губы.

— Жаль, что ты не можешь присоединиться к нам, братишка. — Берни по-дружески толкнула его в плечо. — По пятницам Гэйб встречается с пикантными дамами.

С пикантными дамами. Фэйт это нимало не удивило.

— До окончания рабочего дня еще как до Китая пешком, — прервал он Берни. — Тебе разве нечем заняться?

— Какая муха тебя укусила? — ответила она. Надеюсь, Сэлли дает тебе все, что нужно, чтобы быть в нормальном состоянии.

При этих словах Габриель так посмотрел на Берни, что Фэйт решила: лучше не думать о том, что именно Сэлли собирается дать ему этим вечером.

— Фэйт, — обратилась к ней Берни, — я передам Ти Джею и Эдди, что ты придешь сегодня в «Виноградную лозу». Мы обычно собираемся в пять с небольшим.

— Если будет поздно, пусть кто-нибудь проводит тебя до дому, — добавил Габриель.

Фэйт с удивлением посмотрела на него.

— Ты говоришь то же, что мой старший брат Уилл, — произнесла Фэйт. — Так вот каков ты с сестрами!

— Еще хуже, — пожаловалась Берни и тут же исчезла в доме.

На шее Габриеля пульсировала жилка.

Фэйт не удержалась и улыбнулась.

— Не волнуйся, я буду осторожна.

— И держись подальше от Ти Джея.

А вот грубый тон тут неуместен. Фэйт не должна обращать на это внимания… Нет, должна.

Габриель весь покраснел от негодования.

Фэйт еле удержалась, чтобы не рассмеяться ему в лицо. Не хотела бы она оказаться на месте его сестер!

— Я, пожалуй, вернусь к работе, чтобы закончить пораньше и успеть подготовиться к своей первой ночи в этом городе.

Сказав это, Фэйт встала и направилась в дом.

Габриель ничего не ответил и проводил ее глазами. На полпути она обернулась и окликнула его:

— Гэйб?

— Что? — спросил он.

— И ты будь осторожен этим вечером.

— Я же не девушка, которой надо добираться до дома по темным улицам.

— Нет, — согласилась она. — Но смотри, как бы пикантная дама не обожгла тебя своим острым языком.

— И о чем ты только думал?

Гэйб разгружал тюки сена и носил их в амбар на ферме Уилер Бэрри. Он не был здесь с того самого дня, когда приехала Фэйт. Все это время Генри не отвечал на его телефонные звонки.

Забравшись на свой новенький сверкающий трактор модели «Джон Деер», Генри Дэйвенпорт любовно протирал его замшевой тряпочкой.

— Думаешь, надо было выбрать марку «Кубота»?

— Я говорю вовсе не о твоем новом тракторе. — Гэйб понизил голос, чтобы Элизабет, ее сестры или брат не услышали его. — Я имею в виду Фэйт Старр.

Генри посмотрел на Гэйба сверху вниз.

— Как она тебе?

— Я думал, она выше ростом. — Капельки пота стекали по спине Гэйба. Должно быть, это из-за жары. Еще совсем недавно Гэйб собирался отговорить ее принимать участие в работе. Вместо этого сегодня он держал руки Фэйт в своих ладонях и чуть не назначил ей свидание. Гэйб обладал репутацией уравновешенного человека, но на этот раз с ним творилось что-то невообразимое. — Какого черта ты не сказал мне, кто такая на самом деле эта Ф. С. Эддисон?

— Она попросила меня об этом.

— Но я же твой друг!

— Она тоже. — Генри с упоением полировал трактор.

Гэйб глотнул воды из бутылки.

— Здесь, в Бэрри-Пэтч, она чужая.

Генри сосредоточил все свои усилия на том, чтобы оттереть грязное пятно на дверце трактора.

— Возможно, Фэйт Старр действительно чужая здесь. Но только не Фэйт Эддисон.

— Не вижу никакой разницы.

— Ах да, конечно! Ты же у нас первоклассный психолог и прекрасно разбираешься в людях! — Генри взглянул на друга. — Фэйт сказала, что все идет хорошо.

— Это она так думает.

— А ты?

Гэйб пожал плечами.

— Могло быть и хуже.

И это было действительно так. Хорошо, что Фэйт не пожелала настелить везде паласы, выкрасить стены в розовый цвет и застеклить крышу.

Хорошо и то, что она не стала настаивать на том, чтобы побелить деревянную отделку. То, что Фэйт вмешалась в работу, на самом деле не так уж страшно. Возможно, Гэйб слишком придирчив к ней. Он взвалил на спину очередной тюк сена.

— Чтобы женщина вызвала в тебе целую бурю эмоций — такого еще не бывало! — Генри внимательно изучал Гэйба. — Я смотрю, она сразила тебя наповал?

Гэйб уронил тюк.

— Сначала — да. До тех пор, пока я не знал, кто она такая.

Генри слез с трактора.

— Мне очень жаль, что так получилось с особняком, Гэйб. Если бы я знал, что ты мечтаешь приобрести его, я бы ни за что не рассказал о нем Фэйт.

Гэйб поднял с земли сено и положил тюк в амбар.

— Я знаю.

— Чтобы загладить свою вину, я придумал, как тебе заполучить особняк.

— Я весь внимание.

Генри ухмыльнулся.

— Женись на Фэйт.

У Гэйба даже челюсть отвисла.

— Ты что, с ума сошел?

— По-моему, отличная идея.

— Это глупо. — Гэйб точно знал, какая жена ему нужна. — Ты потерял рассудок.

— Последний раз, когда я проверял, он был на месте. Хотя Элизабет, пожалуй, согласится с тобой, — ответил Генри. — Вы с Фэйт — прекрасная пара. У вас были бы красивые дети. — Он выпятил грудь. — А я был бы их крестным отцом.

Гэйб закатил глаза: Генри есть Генри.

— У меня свои планы.

— И какие же? — поинтересовался Генри.

— Планы на будущее. — Гэйб потер шею. — И Фэйт в них совсем не вписывается.

— Ты не дом строишь, а свою жизнь, — возразил Генри. — Невозможно прожить жизнь по плану.

— До сих пор мне это удавалось.

И Гэйб гордился этим. Он никогда не станет таким, как его отец. У Гэйба все расписано. Только один человек стоит на его пути — и это Фэйт.

— Что еще скажешь? — спросил Генри.

— Такая женщина, как Фэйт Старр, ни за что не останется в Бэрри-Пэтч.

— Такому мужчине, как ты, вовсе не обязательно жить здесь.

— Это мой дом, — ответил Гэйб. Как ни старался он смягчить голос, его слова прозвучали грубо. И я хочу провести всю свою жизнь именно в этом городе.

Генри пожал плечами.

— В таком случае единственное, что тебе остается, — это купить дом у Фэйт.

— Можно подумать, она собирается его продавать.

Хитрая улыбка осветила лицо Генри, отчего он стал похож на Чеширского кота.

У Гэйба бешено заколотилось сердце.

— Так она хочет продать дом?

Генри кивнул.

— Почему? Когда?

— Об этом известно только ей одной, — ответил Генри. — Я и так слишком многое тебе рассказал.

От неожиданности Гэйб словно язык проглотил.

— Я никому ничего не скажу.

Его мечта возродилась из пепла. Все, что Гэйбу надо сделать, — это убедить Фэйт, что лучшего покупателя, чем он, не найти.

Кроме того, Гэйбу придется быть внимательным и любезным с Фэйт.

Это не так уж сложно. Тем более она работает с энтузиазмом. Гэйбу нравится ее азарт. Ее улыбка.

Ее тело.

Совсем нетрудно будет войти в доверие к красивой женщине, если не забывать, что поставлено на кон.

И однажды, когда Фэйт уедет из Бэрри-Пэтч, дом достанется ему. У Гэйба уже есть пес. Не хватает только одного. Жены.


Глава шестая


Скучные и однообразные ночные заведения Лос-Анджелеса и Нью-Йорка не шли ни в какое сравнение с «Виноградной лозой». Трактир находился в небольшой нише и оказался именно таким, каким Фэйт его себе представляла. Декорации были превосходными: темное помещение без единого окна, скорлупки орехов, рассыпанные по грязному полу, запах пива вперемешку с ароматом топленого сала.

Фэйт откинулась на стуле и отправила в рот очередной кусочек мяса по-французски. В подобном месте ни о какой диете не могло быть и речи.

Как, впрочем, и о сигаретах, так как миссис Логан мэр Бэрри-Пэтч и одновременно мать Берни и Габриеля — официально запретила курение во всем городе.

Однако лучшее, что было в «Виноградной лозе», — это посетители. Люди усаживались за столики и толпились у стойки бара, но ни одна живая душа не осмелилась приблизиться к самому дальнему столу, где сидели Фэйт, Берни, Ти Джей и Эдди. Никто не попросил у Фэйт автографа. И никто не сфотографировал ее.

Прекрасный вечер. Фэйт скрестила руки на груди. Пока все идет нормально.

Ти Джей пристально смотрел на нее поверх кружки с пивом.

— Ты точно не хочешь взглянуть на мои шары?

Берни закатила глаза. Тени для глаз, подводка, помада и голубая блузка без рукавов превратили ее из девочки-подростка в привлекательную девушку.

— Какой тонкий намек! Ты это ловко, Ти Джей.

Он поднял брови и вздернул подбородок. Фэйт не могла сказать точно, что он пытается изобразить, — возможно, неутоленное желание? — но его лицо напоминало лицо человека, страдающего запором.

Фэйт плотно сжала губы, чтобы не рассмеяться.

— Благодарю за приглашение, Ти Джей, но я не интересуюсь бейсболом. — Фэйт поставила стакан с водой на стол. — Вот если бы у тебя были хоккейные шайбы с автографами…

Улыбка исчезла с лица Ти Джея, и он сдвинул брови.

— Хоккейные шайбы?

— Я выросла на озере Тахо, — объяснила Фэйт. Там все поголовно увлекаются лыжами, сноубордом или хоккеем. Мы с друзьями частенько гоняли шайбу.

Берни махнула рукой.

— Ти Джей слишком сильно любит себя, чтобы отважиться играть в хоккей.

— А мне нравится эта игра, — вставил Эдди. За весь вечер он произнес всего лишь несколько фраз, так как его рот был постоянно занят едой:

Эдди заказал три гамбургера и жареное мясо с колечками лука. Не говоря уже о пиве. Фэйт никак не могла взять в толк, как Эдди удается оставаться таким стройным. Если бы он поделился с ней своим секретом, Фэйт рассказала бы об этом всем женщинам в мире…

Ти Джей взял кувшин и налил пива всем, кроме Фэйт.

— Да я ни за что на свете не стану подвергать себе опасности ради хоккея!

— Но пока мы разговаривали о хоккее, я кое-что понял.

Эдди наклонился к нему через стол:

— Что именно?

— Я наконец понял, почему Фэйт не считает меня привлекательным.

— Это интересно, — пробормотала Берни.

— Потому что тебе нравятся беззубые мужчины со шрамами и со сломанными носами. — Ти Джей ослепил ее белозубой улыбкой. — А у меня все зубы на месте.

Все засмеялись. Фэйт давно уже от души не хохотала.

— О нет, только не это, — она прижала руку к груди и откинула голову назад, — моя тайна раскрыта! Обещайте, что никому не расскажете.

У Эдди потемнели глаза.

— А за это могут заплатить?

Фэйт выронила из рук стакан.

— Эдди, — упрекнула Берни и принялась вытирать салфеткой воду.

Ти Джей дал ему подзатыльник.

В трактире играла музыка в стиле кантри. В зале кто-то громко поприветствовал своих знакомых. Столкнулись два бильярдных шара.

Пора уходить. Фэйт отодвинула стул и хотела было встать.

— Он пошутил. — Ти Джей с негодованием посмотрел на друга. — Ведь так, Эдди?

Эдди покраснел как рак и кивнул.

— Прости меня, Фэйт. Я никому не скажу. Никогда и ни за что. Даже за…

—..миллион долларов, — договорила за него Берни.

— С нами ты в безопасности, — добавил Ти Джей. — Несмотря на то, что хоккей тебе нравится больше бейсбола.

— Останься, пожалуйста, — сказал Эдди. — Гэйб рассказал нам, как для тебя важно сохранить все в тайне. Да если бы он узнал, что я сказал, — пусть это была и шутка, — он убил бы меня. Я еще слишком молод, чтобы умирать. У меня даже девушки никогда не было.

При этих словах Ти Джей закатил глаза, и Фэйт снова села за стол.

— Не хочу быть соучастницей убийства.

Эдди вздохнул с облегчением.

— Спасибо.

— Моя личная жизнь очень много для меня значит, — объяснила Фэйт.

— Это понятно, особенно после случая с Рио Риверзом, — поддержала ее Берни.

Фэйт поморщилась: опять этот Рио.

Берни закрыла рот рукой.

— Фэйт, не сердись. Не надо было мне упоминать его имя.

— Ничего страшного.

— Не надо было ему делать тебе предложение в эфире, — сказала Берни. — Это было подло. Люси, моя младшая сестра, была вне себя от ярости.

— Значит, не я одна на него разозлилась.

— Она очень переживала за тебя, — призналась Берни. — А сейчас Люси ужасно зла на Гэйба.

— Почему? — поинтересовалась Фэйт.

— Она хочет познакомиться с тобой, но Гэйб строго-настрого запретил ей приближаться к тебе.

Забота Габриеля вызвала в Фэйт теплые чувства и благодарность.

— Я не имею ничего против того, чтобы познакомиться с ней.

— Ей всего семнадцать лет, — сказала Берни. — Она ожидает увидеть Фэйт Старр, а не Фэйт Эддисон.

— Это нормально.

— Это очень мило с твоей стороны, — улыбнулась Берни. — Кстати, я знаю, где и когда вы можете встретиться. В воскресенье моей племяннице исполняется год. Почему бы тебе не прийти? Мы отлично повеселимся. Там Люси не успеет тебе надоесть.

— Она в любом случае не надоела бы мне.

— Что ж, тогда договорились, — заключила Берни.

— Ты уверена, что я могу прийти?

Девушка кивнула.

— Мы будем праздновать у Кейт, на заднем дворе. Ничего особенного. Барбекю. Торт и мороженое. Воздушные шары.

— Звучит неплохо. — Фэйт вдруг вспомнились дни рождения ее собственных племянниц и единственного племянника.

Берни указала на Эдди и Ти-Джея.

— Эти двое тоже придут.

Фэйт рассмеялась:

— В таком случае я просто не могу отказаться.

— Люси будет на седьмом небе от счастья. Ты ее кумир. — Глаза Берни сверкали, и Фэйт поняла, что ради младшей сестренки эта девушка готова на многое.

Вдруг Эдди сдвинул брови и недоумевающе произнес:

— Разве Гэйб не…

— Кажется, я слышал свое имя? — спросил знакомый голос из-за спины Фэйт.

Она обернулась.

Сзади стоял Габриель с пинтой пива в руке. На нем была голубая рубашка без пуговиц и джинсы.

Он был одет не так, как все, но одежда была ему к лицу. Габриель выглядел… великолепно. Точнее, пикантно. Оно и понятно: ведь у него сегодня свидание с пикантной дамой. Кстати, где же она?

— Где ты потерял Сэлли? — поинтересовалась Берни.

— Ей в последнюю минуту позвонили и позвали на девичник перед свадьбой. Завтра утром невесте надо будет идти в парикмахерскую, поэтому она решила встретиться с подругами сегодня после ужина.

— А сюда ты пришел, чтобы… — спросил Ти Джей.

— Чтобы выпить пива, — ответил Габриель.


Казалось, все ему поверили. Фэйт уговаривала себя, что это правда, но в этот вечер Габриель был не таким, как всегда. Он весь сиял. Наверное, это ужин с Сэлли так на него подействовал.

— К тому же я так давно не ходил с вами в «Виноградную лозу», — добавил он.

Берни подвинулась, чтобы Габриель мог присесть.

— Возьми стул, братишка.

Он сел рядом с Фэйт и нечаянно задел ее ногой.

— Извини, — сказал Габриель.

— Ничего страшного. — Но страшное произошло. От этого случайного прикосновения Фэйт вся горела. Она хотела немного отодвинуться, но за столом и так было тесно. Очевидно, даже одной кружки пива для нее оказалось слишком много.

Фэйт захотелось воды.

Словно читая ее мысли, Габриель взял кувшин с водой и наполнил ее стакан.

— Развлекаетесь?

Фэйт кивнула.

— Мне нужно было сменить обстановку.

А сейчас ей пора уходить отсюда. Обстановка снова накалилась.

— Надеюсь, ты почаще будешь выбираться в город, — сказал Габриель.

Мозг Фэйт категорически отказывался работать. Она снова кивнула.

— Теперь Фэйт, как и мы, станет завсегдатаем «Виноградной лозы», — объявил Ти Джей.

— Обязательно, — с трудом выговорила она.

Язык еле ворочался, во рту пересохло. Фэйт хлебнула воды — не помогло.

— Гэйб, ты ведь раньше играл в хоккей? — спросил Эдди.

Фэйт чуть не поперхнулась.

— Да, немного, — ответил Габриель.

— Немного? — хихикнула Берни. — В колледже Гэйб был лучшим игроком команды.

Впечатляет. Не хотела бы Фэйт быть вратарем и оказаться лицом к лицу с Габриелем, гоняющим шайбу.

Он поставил свою кружку на стол.

— Фэйт неравнодушна к хоккеистам, — объявил Эдди и огляделся. — Но об этом никто не должен знать, имей в виду.

— Я могила. — Озорной блеск появился в его глазах. — А что такого ты нашла в хоккеистах?

Фэйт не могла ответить: у нее в горле застрял комок величиной с шайбу. Судорожно сглотнув, Фэйт ответила:

— Мне нравятся коротко стриженные парни с большими клюшками.

Габриель засмеялся.

— Прической я похвастать не могу…

Ти Джей хохотнул:

— А как насчет большой клюшки?

Пора переменить тему. Фэйт не хотела думать о том, какая у Габриеля клюшка.

— Почему бы нам не пометать дротики?

Он поднялся.

— Отличная идея.

Ти Джей и Эдди встали из-за стола и направились в сторону мишени.

— Давайте разделимся на команды, — предложил Габриель. — Мы с Фэйт против вас троих.

Габриель махнул ей рукой, приглашая присоединиться.

— Иди сюда, моя партнерша.

Партнерша? Фэйт оробела.

— Что-нибудь не так? — спросил Габриель с искренним вниманием.

Да, и многое. Но вместо того, чтобы сказать правду, Фэйт усилием воли сделала шаг вперед.

Это всего лишь игра в дротики, напомнила себе Фэйт.

Габриель вложил дротики в ее ладонь и накрыл их своей рукой. Они стояли очень близко друг к другу, даже слишком близко.

— Давай покажем им, где раки зимуют, — прошептал Габриель, и Фэйт почувствовала его теплое дыхание у себя на шее и аромат пива.

Сама того не замечая, она кивнула.

Габриель ухмыльнулся, предвкушая интересную игру.

— Прицеливайся.

Фэйт судорожно сглотнула. Неплохо бы съесть что-нибудь такое, отчего бы симпатия к Габриелю улетучилась.

Гэйб всегда считал, что Фэйт Старр — опасная женщина, но только этим вечером он понял, насколько был прав. Она превосходно метала дротики. Слава богу, Фэйт оказалась в его команде.

— Мы снова выиграли, — объявил он и в ответ услышал ворчание и вздохи противников.

Берни плюхнулась на стул.

— Я не привык проигрывать, — заявил Ти Джей. Дайте нам еще одну попытку. Пусть следующий раунд оплачивают победители.

Фэйт сунула руку в карман и достала немного денег, но Гэйб не принял их.

— Все оплачено сполна.

— Берни? — послышался женский голос.

Берни выпрямилась.

— Мама?

— Что ты здесь делаешь? — спросил Гэйб. Мать никогда не появлялась в «Виноградной лозе». Она всегда считала этот трактир грязной вонючей забегаловкой и морщилась, если Гэйб хотя бы словом упоминал о нем. — Что случилось? Что-то с папой?

— Твой отец у стойки бара. Собрался выращивать на ферме какие-то морские водоросли и делится с Холлом своими планами. Единственное, что мне известно об этом растении, так это то, что оно зеленое. — Она королевским жестом поприветствовала Ти Джея и Эдди. Вероника Логан наслаждалась сознанием собственной важности и старалась поддерживать блестящий имидж городского мэра. Пока подрастали шестеро ее детей, семья постоянно переживала финансовые трудности:

Вероника никогда не могла быть уверенной в завтрашнем дне.

Его мать полвека мечтала о том, чтобы занять пост мэра, и исполнение мечты спасло ее брак. Как это ни парадоксально, но привыкшая все тщательно планировать Вероника прожила жизнь с человеком, который не знает даже, как пишется слово «план», и уж тем более не догадывается о его значении. Вероника сосредоточила свое внимание на шестерых детях, пятерых внучках и на Бэрри-Пэтч.

— Это ты что здесь делаешь, Гэйб? — спросила она. — Я думала, у тебя встреча с Сэлли.

— У меня изменились планы.

— У нас тоже, — ответила Вероника. — Мы поужинали в бистро. Проходя мимо «Виноградной лозы», я подумала: а почему бы не зайти и не поздороваться с Берни, ведь она бывает здесь каждую пятницу.

Берни застонала.

— Ма-ам, по-твоему я такая жалкая?

— Нет, просто предсказуемая, — улыбнулась Вероника. — Мы и не надеялись поздороваться с двумя детьми сразу. Похоже, меня вела сама госпожа Удача. Наверное, если сейчас купить лотерейный билет, то он обязательно выиграет. А сумма выигрыша пойдет на нужды Бэрри-Пэтч. Ах, если бы я только знала, как повысить доходы города…

Краем глаза он заметил, что Берни машет в сторону Фэйт. Гэйб понимающе кивнул.

— Мама, ты уже знакома с Фэйт Эддисон? — поинтересовалась Берни.

— С Фэйт Эддисон? — переспросила Вероника. — Очень приятно. Меня зовут Вероника Логан, я мэр Бэрри-Пэтч.

Фэйт протянула руку и заученно улыбнулась.

— Рада познакомиться с вами.

Слащавая улыбка Вероники внезапно превратилась в недоброжелательную ухмылку.

— Я тоже.

Гэйб вдруг понял, что его мать неспроста заглянула в «Виноградную лозу». Она заранее знала, что Фэйт здесь. Это не предвещало ничего хорошего.

Он выглянул в вестибюль, но не заметил ничего подозрительного. Все лица были ему знакомы значит, пресса сюда еще не добралась. Отлично.

Гэйб уже разговаривал с Полом, главным редактором «Бэрри-Пэтч газетт», и предупредил его, что в прессу не должно просочиться ни единого словечка о Фэйт.

— Вы уже посмотрели город? — спросила Вероника.

— Немного, — последовая ответ.

Тщательно отработанные интонации, напряженная поза, бесстрастное вежливое лицо. Публичный образ? Гэйбу он не нравился.

— Ваш сын не дает мне и дух перевести.

— Это на него похоже, — равнодушно ответила Вероника, но по блеску глаз матери Гэйб понял, что разговор был для нее более чем интересен. Фред Тейлор сказал мне, что вы купили особняк Лараби.

Фэйт облизнула пересохшие губы.

— Фред?

— Тейлор, — повторила Вероника. — Ему принадлежит единственная в городе автостоянка. Приятный мужчина. Про всех все знает.

Фэйт натянуто улыбнулась.

— Видимо, и про меня тоже.

— Дорогая, не волнуйтесь, — успокоила ее Вероника. — Ему можно доверять.

— Хочется надеяться, — пробормотал Гэйб.

— Гэйб, твой отец Холлу уже все уши прожужжал. — Вероника засунула руки в карман куртки и вытащила визитную карточку. — Фэйт, если вам в чем бы то ни было понадобится моя помощь — захотите сходить в парикмахерскую или прогуляться по самым интересным местам города, — звоните, не стесняйтесь.

Фэйт взяла визитку.

— Спасибо.

Гэйб хорошо знал свою мать и понял, что она что-то замышляет. Вероника никогда ничего не делала просто так. А если это касается Фэйт…

— Мама, мне надо расплатиться за следующую игру, — сказал он. — Я провожу тебя к выходу.

— Всего доброго, миссис Логан, — попрощалась Фэйт.

Вероника помахала ей рукой.

— Увидимся.

Как только они вышли в вестибюль, Гэйб отвел мать в сторону.

— То, что Фэйт находится в нашем городе, должно остаться тайной.

— Но все уже знают.

— Если здесь появятся репортеры, то начнется настоящий переполох.

— Тогда пусть это будет нашим маленьким секретом. — Вероника огляделась. — Теперь я поняла, почему ты недоволен своей новой клиенткой. На вид она милая, но несколько высокомерная.

— Ты ошибаешься.

Вероника разгневанно посмотрела на сына.

— Откуда ты знаешь?

— Это сложно объяснить.

— У меня пять дочерей и чертовски привлекательный сын. У меня хватит ума, чтобы понять тебя, — возразила Вероника.

— Она работает вместе с нами.

— Этим объясняется твое недовольство, — ухмыльнулась Вероника. — По крайней мере, она симпатичная.

Нет. Фэйт Старр — настоящая красавица, красное дерево среди обломков фанеры, но Гэйб ни за что не хотел в этом признаваться даже самому себе, а уж тем более матери.

— Рад, что она тебе понравилась.

— А тебе разве нет?

— Она мой клиент, мама. Не более того. Уверен, что она не задержится в нашем городе ни на денек, когда работа будет выполнена, — объяснил Гэйб.

— Почему ты так думаешь?

— Она же кинозвезда. Здесь она совсем чужая.

Вероника широко раскрыла глаза.

— Она сама тебе это сказала?

— Не совсем, — Гэйб махнул Холлу, чтобы тот принес кувшин пива, — но чем скорее Фэйт уедет отсюда, тем лучше для всех.

Гэйб провожал Фэйт домой из «Виноградной лозы». Уличные фонари освещали потрескавшиеся тротуары. Часы на здании банка только что пробили полночь.

— Мы разбили их наголову.

Фэйт засунула руки в карманы.

— Надо было поменяться командами.

— И проиграть?

— Но ведь игра была несправедливой, — возразила Фэйт.

— Я люблю побеждать.

— Я и не думала, что ты такой азартный игрок.

— Это зависит от того, что поставлено на кон.

Сегодня вечером мы боролись за право на хвастовство. — Он взглянул на особняк Лараби и внезапно остановился. — Черт.

— Что-нибудь не так?

— Похоже, наверху горит свет.

— Наверное, это луна.

— Или наша галогенная лампа. Она очень сильно нагревается. — Гэйб задумчиво смотрел на окна комнаты. — Я пойду проверю, что там.

— Я с тобой.

— Внутри очень темно. Ты можешь оступиться и упасть.

— Ты тоже!

— Никуда не уходи. Я сейчас вернусь.

Гэйб отпер дверь и вошел внутрь. Он ошибся: здесь было не так уж и темно. Лунный свет, льющийся сквозь оконные стекла, освещал путь к лестнице.

Поднявшись по ступеням, Гэйб прошел по всему коридору и заглянул в самую дальнюю спальню. Фэйт оказалась права. Это действительно была луна, а не галогенная лампа. От стен остались одни основания, и решетчатые тени падали на покрытый брезентом пол. С минуту Гэйб молча стоял, прислушиваясь к дыханию дома. Вдруг он услышал… шаги.

— Габриель? — позвала Фэйт. Она была в доме, а не на крыльце. — С тобой все в порядке?

— Да.

— Тебе нужна моя помощь?

— Только в том случае, если ты умеешь отключать луну.

— Никогда не случалось этого делать.

— Тогда нам ничего другого не остается, как оставить ее включенной. Я уже спускаюсь.

Фэйт стояла у камина в гостиной. Мягкий свет луны освещал ее. Гэйб не видел ничего более прекрасного в своей жизни.

Их глаза встретились.

— Несмотря на разгром, я уже теперь вижу, что сделано действительно много.

Гэйб почувствовал, что его сердце забилось сильнее, и шагнул к Фэйт.

— Вот и хорошо. Я тоже.

Она шагнула к нему.

— Да, очень хорошо.

Еще шаг. И еще.

— Что мы делаем? — прошептала Фэйт.

Чем больше они приближались друг к другу, тем меньше Гэйб отдавал себе отчет в своих действиях.

— Не знаю.

— Наверное, не стоит этого делать.

Гэйб подошел к ней вплотную.

— Наверное, не стоит.

Фэйт закусила губу.

— Мне пора идти.

— Пора.

Но она не шелохнулась.

Гэйб нежно обхватил ладонями лицо Фэйт. Ее кожа была бархатистой, как персик. Разум призывал Гэйба остановиться. Здравый смысл подсказывал ему, что впоследствии он пожалеет о своем поступке. Но Гэйб не обращал внимания на эти сигналы.

Он чуть приподнял лицо Фэйт. Единственное, чего он хотел, это почувствовать вкус ее губ. Гэйб слегка наклонился к ее губам и ощутил… родное тепло.

Тепло, свежесть и сладость.

Одного поцелуя оказалось недостаточно, но осмелится ли он пойти дальше?

Черт, конечно осмелится.

Гэйб обнял девушку, и она с готовностью ответила на его ласку, крепко прижавшись к его губам.

Ее реакция удивила и обрадовала Гэйба. Теплота постепенно превращалась в жар. Наслаждение усиливалось. И Гэйбу неудержимо хотелось довести дело до конца. Кровь бурлила в его венах. Он весь разгорячился.

Фэйт запустила пальцы в его волосы, проложила дорожку из поцелуев на его шее, прошептала его имя.

Гэйб снова завладел ее губами и почувствовал, как упругая грудь Фэйт прижалась к его мускулистой груди. Их сердца бились в унисон. Фэйт приоткрыла губы, и Гэйб понял, что больше не может держать себя в руках.

Остановись.

Именно это подсказывал ему голос разума, но Гэйб потерял всякую способность мыслить и действовать рационально. Внезапно то, что он искал, оказалось здесь, в его объятиях. Гэйб уже много лет не испытывал ничего подобного — с того времени, как развелся с Ланой.

И тут его как обухом по голове ударило. Ведь Фэйт тоже не захочет остаться жить в Бэрри-Пэтч.

Гэйб отстранился. Фэйт потянулась к нему, но он положил руки ей на плечи и произнес:

— Прости меня.

— За то, что поцеловал меня, или за то, что остановился?

Гэйб посмотрел на Фэйт. Огромные глаза. Полные губы. Пылающие румянцем щеки. Наверное, она чувствовала то же, что и он: жажду новых поцелуев и неутолимое желание.

— За то, что остановился. То есть нет, за поцелуй. Я… О, черт. — Гэйб провел рукой по волосам. Прости меня, вот и все, хорошо?

— Нет.

— Не понял?

— Я говорю, что не прощаю тебя, — ответила Фэйт. — Ведь я ответила на поцелуй.

— Но я спровоцировал тебя.

— Почему ты поцеловал меня? — Она закусила губу. — Я имею в виду… Всю неделю ты обращался со мной как с подчиненной или как с младшей сестрой. Сегодня вечером ты смотрел на меня так, будто я новый инструмент, который позарез тебе нужен. А теперь ты взял — и поцеловал меня. Что происходит?

Гэйб не ожидал такого.

— Ты всегда устраиваешь такие допросы?

— Со мной это впервые.

— Вот счастье!

— Послушай, я слишком много раз обжигалась, призналась Фэйт. — Этот проект слишком важен для меня, и я не позволю какому-то поцелую помешать его реализации. Поэтому я должна знать наверняка.

— Знать что?

— Чего ты от меня хочешь.

Всего, что она только могла дать. Но Гэйб тут же понял, что это не так. Единственное, что ему нужно, — это дом.

Ее дом.

И только поэтому он поцеловал ее. Поняв эту горькую правду, Гэйб почувствовал себя ничтожеством.

— Так чего же, Габриель? — настаивала Фэйт.

— Я действительно хочу извиниться перед тобой. — Он не мог допустить того, чтобы Фэйт расстроилась и чтобы их поцелуй разрушил его планы на будущее. — Прости меня. Это была ошибка.

— Ошибка. — Фэйт казалась равнодушной.

— Да. Большая ошибка. — Гэйб заглянул в ее глаза и увидел, что свет в них померк. — Ты сможешь простить меня, Фэйт?

Простить его? Фэйт была готова размазать Габриеля по стенке.

Она ускорила шаги, чтобы быстрее добраться до вагончика и избавиться от общества Гэйба.

— Подожди, — звал он.

Пусть Габриель побегает за ней — ему это не повредит. Хорошо бы ему запнуться и упасть лицом в грязь. Фэйт не собиралась выслушивать его нелепые извинения.

Ошибка.

Габриель прав.

Этот поцелуй — большая ошибка, но виноват в этом не только он, но и сама Фэйт.

Вот черт!

Это уже серьезно.

— Фэйт, пожалуйста.

Дрожащими пальцами Фэйт вставила ключ в замочную скважину, повернула его; и вошла внутрь. Не успела она захлопнуть за собой дверь, как Габриель просунул руку в дверной проем.

— Я же извинился. — Он умоляюще посмотрел на нее. — Это всего лишь поцелуй.

Для него — да, но для нее…

Когда Габриель прикоснулся к ее губам, Фэйт почувствовала, что ее сердце тает. Ее губы до сих пор жаждали продолжения ласк. Мысленно она снова и снова возвращалась к этой минуте, жалея, что наяву все закончилось так скоро.

Но ей не место ни в его объятиях, ни рядом с ним.

— Да, это всего лишь поцелуй, — произнесла наконец Фэйт и рассердилась на саму себя больше, чем на Габриеля. — Если бы я могла повернуть время, я поступила бы по-другому.

Фэйт ждала, что он как-нибудь отреагирует, но Габриель сказал только:

— Я тоже.

Фэйт охватило разочарование, но она постаралась заглушить его.

— Хоть в чем-то мы сошлись.

Это ей хотелось услышать меньше всего, так как она понимала, что Габриель прав. С разногласиями по поводу ремонта они смогли справиться, но осталось нерешенным нечто гораздо более важное. Фэйт нахмурилась.

— Эй, не грусти. — Габриель повернулся на каблуках. — Что я должен сделать, чтобы поднять тебе настроение?

Поцелуй меня.

Нет, это ей вовсе не было нужно.

Исчезни из моей жизни, чтобы я никогда больше тебя не видела.

Нет, и это не то, ведь должен же кто-то завершить ремонт.

— Ты должен перестать извиняться и никогда больше не упоминать о том, что произошло. Нам предстоит еще долго работать бок о бок, поэтому лучше сделать вид, что ничего не было.

Как трогательно! Она даже ни разу не произнесла слово «поцелуй».

— Отлично, — согласился Габриель. — Что-нибудь еще?

— Я хочу, чтобы ты обращался со мной так же, как с остальными членами бригады.

— Понял. Еще пожелания будут?

— Это все. — Фэйт скрестила на груди руки.

Ей хотелось, чтобы Габриель возразил ей, поспорил с ней или обнял ее и снова поцеловал.

— Отлично, — сказал он.

— Отлично, — повторила Фэйт.


Глава седьмая


Гэйб опоздал. Лучше бы ему вообще здесь не показываться, но он не собирался пропускать первый день рождения своей племянницы.

Он приготовил для Анны-Лизы замечательный подарок. Гэйб смастерил пятый по счету кукольный домик для своей пятой племянницы. Он всю ночь не спал, нанося последние штрихи. Да ему бы и не удалось заснуть: как только Гэйб опускал веки, у него перед глазами возникала Фэйт с ее длинными волосами, задумчивым взглядом и доброй улыбкой. Воспоминания о том изумительном жарком поцелуе не давали ему сомкнуть глаз две ночи подряд.

В чем причина? Он испытывает страсть к этой женщине? Или чувство вины? Скорее, во всем виновата глупость.

Он заглушил мотор.

Гэйб полжизни работал ради осуществления своей заветной мечты, и если он не прекратит валять дурака, то рискует снова упустить особняк. И сам будет во всем виноват.

Фрэнк заскулил.

Гэйб сердито посмотрел на пса, сидящего на соседнем сиденье.

— И ты на меня ворчишь?

Гэйб плотно сжал губы. Хватит думать о Фэйт.

Он выскользнул из кабины, выгрузил кукольный домик и понес его в дом. Сегодня — день Анны-Лизы.

Как только он открыл калитку, Фрэнк ринулся во двор, не дожидаясь хозяина. Раздался визг и пронзительные крики, которые перекрывали музыку. Дочери Сесилии — Саванна, Мэделайн, Анна и Даниэлла — бросились к Гэйбу и Фрэнку. Девочки радостно обнимали их липкими руками и осыпали поцелуями.

Гэйба взглянул поверх девочек, ища глазами сестер. Везде были развешаны розовые и фиолетовые воздушные шарики. На траве уже стоял сервированный стол и стулья.

Наконец Гэйб увидел сестер на другом конце двора. Правда, там были не все: вокруг стола стояли Тереза, Берни, Люси и мать. Никто из них не заметил его приезда. Хорошо. Гэйб хотел избежать докучливых вопросов любой ценой. Самой настырной наверняка будет Вероника: не случайно она за все выходные ни разу не позвонила сыну.

Тут появилась Кейт с бутылкой темного пива.

— Привет, братишка. Доделал кукольный домик?

— Он в гостиной вместе с остальными подарками.

— Жду не дождусь, когда можно будет на него посмотреть. — Кейт улыбнулась в ответ. — Анне-Лизе он наверняка понравится.

Гэйб отвернул крышечку и сделал глоток.

— Где она?

Кейт махнула рукой в ту сторону, где стоял праздничный стол.

— Там.

Анна-Лиза далеко не всем позволяла брать себя на руки: до сих пор такой чести удостоились только Кейт и отец Гэйба. Если девочка оказывалась на руках у кого-то другого, она начинала капризничать и громко плакать.

— С отцом? — спросил Гэйб.

— Она души не чает в своей новой няне.

— Ушам своим не верю.

— Придется поверить. — Кейт лукаво посмотрела на брата. — Иди к племяннице, а я пока засуну хлеб в духовку.

Мимо важно прошествовал Фрэнк в фиолетовой попоне и розовом колпаке, на котором было написано «С днем рождения!». Девочки следовали за ним.

Здесь явно что-то затевалось, и Гэйбу не терпелось узнать, в чем дело. Он бросил бутылку в урну и распрямился.

Настало время встретиться с врагом лицом к лицу. В конце концов, допрос — это не самое ужасное.

Приближаясь к столу, Гэйб услышал задорный детский смех. Анна-Лиза счастливо смеялась — а так она смеялась только на коленях у дедушки или на руках матери.

Люси встала рядом с Берни, так что Гэйбу ничего не было видно.

— Анна-Лиза такая довольная! Невероятно.

Наконец Гэйб не выдержал и уступил любопытству. Он выглянул из-за плеча Люси…

Фэйт?

Впервые вместо джинсов и белой футболки на ней было надето ситцевое платье в цветочек. У Гэйба бешено заколотилось сердце.

Нет, так не пойдет. Он все выходные не мог отделаться от мыслей об этой женщине. Меньше всего Гэйбу хотелось увидеть Фэйт на дне рождения малышки.

Какого черта она здесь делает?

Его захлестнуло негодование. Чужой человек на семейном празднике!

Тем не менее Фэйт — кинозвезда, которая не годится ни в жены, ни в матери, — держала на руках его племянницу. Анна-Лиза хлопала пухлыми ручками и улыбалась.

Но больше всего Гэйба поразило то, что мать и сестры тоже смотрели на Фэйт с такой радостной улыбкой, будто она только что открыла им секрет приготовления вкуснейшего низкокалорийного десерта. Его бывшую жену они ни разу не одарили своим теплом, хотя, с другой стороны, Лана никогда и не стремилась заслужить одобрение его родных.

Когда Мэри-Энн, двоюродная сестра Гэйба, родила своего первенца, Лана не хотела нянчиться с ним. А когда ребенок срыгнул, сидя у нее на коленях, Лана побледнела как полотно, и ее чуть не вырвало. Больше ей детей не доверяли.


Зато теперь они доверили Фэйт Старр самого маленького члена семьи, как будто это был не ребенок, а домашнее животное!

Гэйб почувствовал себя так, будто его ударили по голове дубинкой. Да как они могли оставить Анну-Лизу с чужим человеком?

— Это удивительно, Фэйт, — сказала Берни. — Ты работаешь молотком, как профессионал, бросаешь дротики, как настоящий чемпион, и без труда можешь найти общий язык с ребенком. Есть в жизни хоть что-нибудь; чего ты не умела бы делать?

— Я еще не научилась как следует менять пеленки.

— С этим тебе поможет Сесилия, — сказала Тереза.

Фэйт усадила девочку на колени.

— Еще я не умею пользоваться электродрелью.

Ти Джей шагнул вперед.

— Я тебя научу.

— Нет, лучше я, — похлопал его по плечу Эдди.

О боже. Гэйб провел рукой по волосам. Фэйт очаровала всех и каждого.

— Черт возьми, — пробормотал он.

Все обернулись, включая Фэйт.

Вероника цыкнула и заметила:

— Следи за своей речью! Здесь дети.

— Берни, помоги мне разобраться с праздничным столом. — Гэйб схватил сестру за руку и отвел в сторону.

— Кейт хочет его передвинуть? — спросила Берни.

— Нет, пусть он стоит на своем месте. — Гэйб оглянулся назад: казалось, все взгляды прикованы не к имениннице, а к ее новой няне. — Что здесь делает Фэйт?

— Я ее пригласила.

— Зачем?

— Чтобы познакомить ее с Люси, — просияла Берни. — Ты же знаешь, что Люси от нее в восторге. Ты в курсе, что Фэйт принесла подарок для Анны-Лизы?

Ни один поступок Фэйт не мог удивить Гэйба.

— Это семейный праздник.

— Но ведь Ти Джей и Эдди тоже здесь.

— Они работают со мной. — Гэйб повысил голос и тут же почувствовал, как в его спину впились несколько пар глаз.

— И Фэйт с тобой работает, — прошептала Берни.

— Мы работаем на нее. — Гэйб стиснул зубы. Ти Джей и Эдди здесь свои. А Фэйт — чужая.

— Это еще ничего не значит, братишка.

Все, что касалось Фэйт, ничего не значило. В этом-то и была проблема.

— Люси, наверное, замучила Фэйт своим вниманием.

— Вовсе нет, — возразила Берни. — Она ведет с ней светскую беседу и смотрит на нее с тихим обожанием. Выглядит впечатляюще.

— О господи, вы не поверите! — подскочила Люси. Она вся раскраснелась, глаза сверкали. — Фэйт вызвалась послушать, как я читаю свой текст!

Фэйт Старр поможет мне, Люси Логан, отрепетировать роль, которую я играю в любительском спектакле! Это просто класс!

Люси так и распирало от гордости.

Гэйб скрестил на груди руки.

— Она только наделает еще больше проблем.

— Люси?

— Фэйт.

Берни поджала губы.

— В пятницу вечером ты так не считал. Ты вцепился в Фэйт мертвой хваткой, и тебя не заботили никакие проблемы.

— А зря.

— Ты сказал, что проводил Фэйт и сразу вернулся домой — это я помню, — Берни многозначительно подняла бровь» — но, может быть, между вами что-то произошло?

Несколько секунд Гэйб молчал, а затем ответил:

— Нет.

— Меня не проведешь, Гэйб Логан. — Берни уперла руки в бока. — Женская интуиция!

— У девочек-подростков она еще не развита.

— Я только кажусь такой, — начала было Берни, но тут подошла Фэйт. Она улыбалась, но Гэйбу ее улыбка показалась натянутой и неискренней.

— Привет, Габриель.

Услышав свое имя, Гэйб весь напрягся. Идиот.

Он постарался расслабиться и тут заметил, что Фэйт пришла одна.

— Где Анна-Лиза?

— Она немного разволновалась, и Кейт унесла ее.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — предложила Берни. — Содовой? Шампанского?

— Нет, спасибо. — Фэйт глубоко вздохнула. — Мне пора идти.

Берни нахмурилась, отчего у нее между бровями образовалась складочка.

— Мы вот-вот сядем за стол!

Гэйб перехватил взгляд Фэйт и понял, что она хочет уйти из-за него. Он почувствовал себя полным ничтожеством.

— Оставайся, — произнес Гэйб. — У нас сегодня пир на весь мир.

— Сесилия приготовила на десерт свое коронное блюдо — шоколадный торт, — добавила Берни.

Фэйт в нерешительности перевела взгляд с Гэйба на Берни.

— Я…

— Фэйт, вот ты где. — К ним подошла Кейт. Анна-Лиза беспокойно вертелась на руках матери. Ты не могла бы подержать Анну-Лизу, пока я закончу свои дела на кухне? Папа занят в гараже.

Фэйт взяла Анну-Лизу, за что была немедленно награждена влажным детским поцелуем.

Уже лучше пусть это делает Анна-Лиза, а не я.

— Так ты остаешься? — с надеждой спросила Берни.

Грустно улыбнувшись, Фэйт чуть приподняла ребенка и ответила:

— Что ж, вы меня уговорили.

— Отлично, — улыбнулась Берни. — Пойду в гараж, узнаю, чем занимается папа, пока он там что-нибудь не сломал.

Фэйт проводила ее взглядом.

— Надеюсь, я не испортила тебе праздник. Я и не вспомнила бы о приглашении Берни, если бы она не позвонила мне сегодня утром, чтобы рассказать, как найти дом Кейт.

— Все в порядке. — Не успел он произнести эти слова, как понял, что это не правда. Было во всем этом что-то странное. В какой-то момент Гэйбу даже показалось, что сестры все подстроили. Но не могли же они подговорить Анну-Лизу подружиться с чужой женщиной!

В глазах Фэйт промелькнуло сомнение.

— Это правда. — Гэйб протянул руку, и Анна-Лиза схватилась за его мизинец.

— Берни рассказала мне, что ее муж утонул. Жена моего брата Уилла погибла в автокатастрофе. У них не было детей. — Фэйт помолчала. — Он долго переживал и не скоро нашел другую женщину, которая вернула его к жизни.

— Кейт думает только о том, чтобы у Анны-Лизы было всего вдоволь, а на себя у нее не остается времени.

— Ей нужно время, чтобы оправиться от потери.

— Конечно. — Гэйб дотронулся до носика Анны-Лизы. — Но малышке нужен заботливый отец.

— Пусть у нее пока нет отца, но девочка окружена вашей любовью и купается в ласке. — Фэйт улыбнулась Гэйбу. — К тому же у нее такой замечательный дядя. Мне рассказывали, что у каждой племянницы есть кукольный домик, сделанный твоими руками, что ты никогда не пропускаешь их школьные праздники, что ты даже тренировал волейбольную команду Мэделайн, когда ее отца отправили в долгосрочную заграничную командировку.

Анна-Лиза засунула пальчик в рот Фэйт и прижалась к ее груди.

Везет тебе, малышка. Гэйб неожиданно почувствовал приступ ревности.

— Похоже, сестры расписали меня во всех красках.

— Конечно! Я теперь знаю всю твою подноготную.

Гэйб вздохнул. Этого и следовало ожидать.

— Шучу, — неожиданно подмигнула ему Фэйт. Он рассказали не так уж много, но Тереза успела поведать мне, как ты следил за ней, когда она отправилась на свидание, и до смерти напугал ее, включив в самый ответственный момент прожектор мощностью в миллион ватт.

Гэйб закатил глаза.

— Могу себе представить, как ты будешь негодовать, когда твои племянницы начнут ходить на свидания. Или когда у тебя появятся дочери.

Когда, а не если.

— У меня будут только сыновья, — вдруг решил Гэйб. Если какие-нибудь озабоченные подростки будут смотреть на его дочерей так же плотоядно, как он сам смотрит на Фэйт, то Гэйб этого не потерпит. — А племянницы будут сидеть взаперти до тридцати лет, чтобы ни один мужчина их не видел.

Я построю замок и запру их там, как сказочных принцесс.

— А вдруг какая-нибудь принцесса сбежит?

— Я разыщу ее и водворю на место. И никакие ее доводы меня не переубедят, — решительно сказал Гэйб. — Я-то знаю, что у мужчин на уме. Да и женщины передо мной как на ладони: все-таки у меня пять сестер.

— И что же у меня на уме? — с вызовом произнесла Фэйт.

От ее взгляда у Гэйба по коже побежали мурашки. Поцелуй. Она думает об их поцелуе.

Нет. Этого не может быть.

Но Гэйб не сдастся Он сейчас угадает.

— Ты думаешь о том, что иметь такого дядю, как я, — это либо огромное счастье, либо настоящее несчастье для моих племянниц.

— Не угадал. Я думала совсем не об этом. Фэйт взяла крошечную ручку Анны-Лизы в свою ладонь. — Вот видишь, принцесса, твой дядя Габриель знает далеко не все.

Он поцеловал малышку в лоб.

— Да, но зато я умею нежно обнимать и целовать.

— Умеешь. — Фэйт залилась румянцем. — Я хочу сказать, я в этом не сомневаюсь.

Оба замолчали.

Гэйба неудержимо влекло к Фэйт, но он не мог отказаться ради нее от особняка Лараби. Ведь обладание этим домом было залогом его счастливого будущего. От одной мысли, что он будет жить в каком-то другом доме, у Гэйба опускались руки.

— Я прошу прощения, Фэйт.

— Не надо больше извинений. — Она поджала губы. — По-моему, в пятницу вечером я выразилась достаточно ясно.

— Это так. Но я виноват перед тобой.

Да что же это такое?

Фэйт хочет забыть о поцелуе, а Гэйб снова напомнил ей о нем. Надо держать себя в руках и постараться загладить свою вину перед ней.

Придя на день рождения малютки, она волей-неволей вторглась в его личную жизнь.

И в его семью.

Надо было тщательно все взвесить, прежде чем идти сюда. Фэйт поступила необдуманно.

— Что же мне теперь делать, малышка?

Девочка произнесла нечто нечленораздельное.

Фэйт послышалось слово «уйди».

— Сладкая моя, если б это было так просто!

Уйти означало признать свое поражение. Быть может, отступление было бы самым мудрым выходом из создавшейся ситуации, но Фэйт хотела выдержать испытание до конца.

Логаны, сами того не желая, напомнили Фэйт, что такое настоящая семья: это и воскресные пикники, и домашние праздники, и игры с детьми.

Детские воспоминания Фэйт перекликались с тем, что она пережила сегодня, и она вдруг поняла, как ей не хватает семейного тепла и понимания. Скоро она возвратится в родное гнездышко. Скоро она будет дома.

Дом.

Вот ее истинная цель, вот то, чего она жаждет больше всего на свете. Всю свою сознательную жизнь Фэйт искала дом не в том месте и не с теми мужчинами, но теперь она поняла, что ей нужно.

Фэйт огляделась. Гостиная, где ее оставили с Анной-Лизой, была скромной, но уютной. Покрывала с ручной вышивкой, коробка с игрушками и детская пластмассовая горка придавали комнате особую прелесть. Как жаль, что у нее нет всего этого! Фэйт вдруг стало невыносимо грустно.

Анна-Лиза засунула ручку в домик и вытащила плюшевого котенка.

— Ко-о!

— Да, это кошечка. — Фэйт печально улыбнулась. — Плюшевая кошка.

— Кошка — это ее первое слово. — В комнату вошел Габриель с кусочком шоколадного торта на тарелке. Он присел с другой стороны кукольного домика и протянул Фэйт торт. — Давай мириться.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не хочу, чтобы ты сердилась на меня за чересчур активные извинения.

Если Фэйт примет торт, то это будет равносильно перемирию. Им еще долго предстоит работать вместе, поэтому надо наладить отношения. Вот если бы только сердце не начинало биться в несколько раз быстрее каждый раз, когда она видела Габриеля.

— Так ты согласна? — Габриель не сводил с нее глаз. — Ты же не хочешь остаться без сладкого, тем более что это знаменитый шоколадный торт Сесилии.

— На вид он очень вкусный. — Да и Габриель выглядел ничуть не хуже. Чтобы отогнать навязчивые мысли, Фэйт сказала:

— В вашей семье все хорошо готовят?

— Все, кроме матери. Домашнее хозяйство никогда ее не интересовало. Раньше — потому что ей приходилось много работать на ферме, помогая отцу, а теперь — потому что у нее есть занятие поважнее, ведь она управляет делами города.

Анна-Лиза начала жевать ее волосы, и Фэйт осторожно вытащила прядь из ее ротика.

— Должно быть, тебе было с ней нелегко.

— Я давно уже оставил надежду, что мои родители изменятся. У меня совсем иные представления о том, какой должна быть семья.

Фэйт стала разглядывать портреты, которые висели на стенах и стояли на каминной полке. Дом, дети, любовь…

— По-моему, у вас прекрасная семья.

Габриель пожал плечами.

— А о чем мечтаешь ты? — спросила его Фэйт.

Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

— Просторный дом, любящая жена, куча детишек и собака.

Сегодня Фэйт видела, как этот зубастый великан весело играл с дочерьми Сесилии, и она впервые почувствовала симпатию к псу. Редкая собака позволит детям делать с собой то, что разрешал девочкам Фрэнк.

— Очень похоже на твою семью, — заметила Фэйт, неохотно признаваясь самой себе, что и ей хочется того же.

— Пожалуй. — Он снова протянул ей тарелку.

У Фэйт потекли слюнки, особенно при виде цветка, покрытого розовой глазурью.

— Глазурь — это моя слабость.

— Тогда почему бы тебе не съесть этот кусочек?

— У меня заняты руки.

Их глаза встретились. В висках Фэйт стучала кровь. Она крепче обняла малышку и попыталась взять себя в руки. Нельзя, чтобы Габриель заметил, как она на него реагирует.

Он улыбнулся.

— Открывай рот.

Это не предвещало ничего хорошего, но Фэйт ничего не оставалось, как приоткрыть губы. Габриель аккуратно засунул ложечку ей в рот. Фэйт сомкнула губы и облизнула ложку. Торт был такой нежный, что таял на языке.

Габриель отнял ложечку.

— Нравится?

— Никогда не пробовала ничего вкуснее. — Фэйт облизнула губы. — Спасибо.

Он снова поднял ложку.

— Еще хочешь?

Да, но это совсем уже ни в какие ворота не лезет.

— Лучше не надо.

— Ты уверена?

Теперь Фэйт ни в чем не могла быть уверена.

Она хорошо знала себя и догадывалась, чем все это может кончиться. Фэйт не могла допустить очередную ошибку.

Однако, глядя в его глаза, она размышляла: будет ли это действительно ошибкой? А вдруг на этот раз ее ожидает нечто удивительное и прекрасное?


Глава восьмая


Он наконец-то появился в ее жизни — ее долгожданная любовь. Она провела в одиночестве целую вечность, сидя взаперти в мрачной неприступной башне.

В ее комнату через окно забрался темноволосый рыцарь. Высокий, мужественный, принадлежащий ей одной.

Он склонился у ее ног, и его оружие звонко стукнулось о каменный пол. Он победил огнедышащих драконов и вскарабкался по отвесной стене, опутанной колючим терновником, чтобы спасти ее. Всегда к вашим услугам, миледи.

Сердце готово было выскочить из ее груди. Она в волнении сжала руки.

Он поднял забрало, обнажив мужественный подбородок, широкие скулы, полные губы.

Она затрепетала от восторга. Наконец-то она увидит его лицо…

В этот момент зазвенел будильник, и Фэйт разочарованно открыла глаза. Она отключила будильник и посмотрела на часы: шесть пятнадцать.

Работа начинается в половине седьмого. Рыцарю снова придется подождать: у нее нет времени на то, чтобы досмотреть волшебный сон.

Вместо салона красоты Фэйт ожидает работа в ее личном особняке — в ее личном мотеле, поправилась она, — и, сознавая это, она была довольна как никогда.

Несколько минут спустя Фэйт уже подходила к дому и увидела, что ребята сидят на крыльце.

— Гэйб принес кофе. — Берни подняла чашку, и много всякой всячины.

Эдди достал из розовой коробки плитку шоколада.

— Надо же хоть как-то скрасить начало рабочей недели.

— Фэйт, — подал голос Ти Джей, — что ты предпочитаешь? Молочный шоколад с изюмом, шоколадное пирожное, пирожное с глазурью, французские круассаны?

Она взошла на крыльцо и заглянула в коробку.

— Посоветуйте мне, что выбрать.

— Возьми шоколадное пирожное с карамельной крошкой. Такое вкусное, пальчики оближешь, послышался голос Габриеля.

Фэйт подняла глаза. Он стоял у входной двери с чашкой кофе в руке. На нем были бриджи, водолазка и пояс для инструментов. У Фэйт пересохло во рту. Лучше бы вместо сладкого ей предложили что-нибудь выпить.

— Хотя Фрэнк посоветовал бы круассан, — добавил Габриель.

Пес сидел на другой стороне крыльца, держа в зубах свое любимое лакомство. Будто подтверждая слова хозяина, он моментально круассан проглотил.

Фэйт судорожно сглотнула.

— Давайте отдадим Фрэнку все круассаны.

Пес залаял.

Фэйт инстинктивно шагнула назад.

Габриель встал между ней и Фрэнком и с такой нежностью посмотрел на Фэйт, что у нее замерло сердце.

— Фрэнк просит добавки, — объяснил Габриель. Он тебя не тронет.

А ты? Близость Габриеля волновала Фэйт, приводила ее в смятение.

— Держи, дружище. — Ти Джей бросил Фрэнку еще один круассан. — Наслаждайся.

Фэйт хотела достать из коробки шоколадное пирожное с карамельной крошкой, но нечаянно взяла другое, ореховое.

Габриель улыбнулся.

— Ореховое мне тоже нравится.

Фэйт чуть не поперхнулась.

— Теперь, когда все наелись, пора приступать к работе, — сказал Габриель. — Постараемся и дальше идти с опережением графика.

— Теперь понятно, почему ты сегодня нас угощаешь, братишка, — ухмыльнулась Берни.

— Ты решил подкупить нас, чтобы мы лучше работали, — поддержала шутку Фэйт.

Он прислонился к стене.

— Для этого вам должно быть достаточно мысли о скорой зарплате.

— А вот мой труд не оплачивается! — Фэйт улыбнулась, разделалась с пирожным и отряхнула руки.

— Завтрак окончен, — объявил Габриель. — Эдди, ты должен закончить работу на чердаке. Ти Джей идет наверх, а Берни берет на себя кухню.

Ребята отправились в дом, а Фэйт, вытерев рот салфеткой, поинтересовалась:

— Какое задание получаю я?

— Сегодня мы будем работать вдвоем. — Габриель посмотрел ей в глаза. — Я научу тебя пользоваться электродрелью, и ты займешься оконными рамами. Согласна?

Чтобы не выдать голосом своего волнения, Фэйт молча кивнула.

— Тогда идем.

Они вошли в гостиную. На полу лежала электродрель, резиновый шланг, компрессор, гвозди, деревянные реи и две пары защитных очков.

— Это пневматическая дрель. — Он поднял инструмент с пола. — С ее помощью можно забивать гвозди с круглой гладкой ножкой. Гвозди могут быть четырех размеров, дрель настраивается в соответствии с их величиной.

Фэйт глубоко вздохнула.

— Я ровным счетом ничего не поняла из того, что ты только что сказал.

— Главное — будь осторожна, иначе можешь пораниться. — Он вручил ей защитные очки. — Во-первых, никогда не снимай очки. Если я хоть раз увижу тебя без них, урежу тебе зарплату.

— Мне она не полагается.

— Тогда будешь кормить Фрэнка.

Угроза подействовала: Фэйт надела очки.

— Конец шланга вставляется в раструб следующим образом. — Габриель продемонстрировал, как это делается, затем отсоединил шланг и выключил компрессор. — Теперь попробуй ты.

У Фэйт все получилось. Она только не смогла присоединить шланг к компрессору.

— Что я делаю не так?

— Надо вставить конец шланга в раструб.

О боже. Она постаралась сосредоточиться, но засмущалась.

— Давай я помогу. — Габриель положил свои ладони на ее руки, и Фэйт почувствовала тепло его кожи.

— Теперь сможешь сама?

— Нет. — Фэйт и не поняла, что Габриель показывал ей, как присоединить шланг. Ее щеки запылали.

— П-покажи, пожалуйста, еще раз.

Габриель исполнил ее просьбу, и в конце концов Фэйт научилась вставлять шланг с закрытыми глазами.

— Думаю, теперь я и сама справлюсь.

Он медленно отнял руки.

— Хорошо.

Фэйт нажала на кнопку.

— Ой!

— Ты в порядке? — Тревога в его голосе тронули Фэйт.

Габриель встал позади нее и снова накрыл ее руки своими огромными ладонями. Фэйт вся напряглась.

— Расслабься, — прошептал он ей на ухо.

Легко сказать. Она чувствовала его теплое дыхание и аромат шоколада и карамели.

— Так лучше?

— Намного. — Фэйт удалось расслабиться. Габриель был так близко, что она слышала биение его сердца.

— Хочешь попробовать еще раз? — спросил он.

Фэйт кивнула в ответ. Ей хотелось прильнуть к Габриелю: в его объятиях ей было тепло и уютно.

— Я восхищаюсь тобой, Фэйт. — Он отстранился и улыбнулся. — У тебя все получится.

Фэйт страстно хотелось этого, и страстно хотелось его. И она ничего не могла с собой поделать.

Несколько недель подряд бригада дружно рушила стены и переставляла рамы, и вот настала очередь сантехников и электриков. Они работали у Гэйба на субподряде и привели в порядок водопровод, канализацию, отопление и электричество.

Гэйб не думал, что все пойдет так гладко. Он надеялся, что ему удастся воплотить в жизнь и остальную часть своего плана.

Фэйт оказалась гораздо способнее, чем ожидал Гэйб. Ему нравилось ее общество, нравилось работать с ней бок о бок.

В кухне на полу сидела Берни, разложив вокруг инструменты.

— Где Фэйт?

— Наверху, заканчивает ремонт в одной из туалетных комнат. — Берни подняла на него глаза. — А что?

— Нам надо съездить в Портленд, чтобы подобрать кафельную плитку.

Она выгнула бровь.

— Конечно, братишка, — ухмыльнулась Берни. Желаю вам хорошо провести время на свидании.

— Я же сказал, мы едем покупать плитку.

— Помню, помню. — Она подмигнула. — Удачи.

Гэйб стремительно поднялся наверх, перескакивая через ступеньки.

У Берни, должно быть, крыша поехала, если она думает, что между Гэйбом и Фэйт что-то есть.

Они даже ни разу не обедали наедине. А в пятницу вечером они проводят время в «Виноградной лозе» вместе с ребятами. Встречаться — да это смешно.

Ступив на лестничный пролет, Гэйб увидел Фэйт в самом конце коридора. На ней были джинсы, белая футболка и защитные очки, и она держала в руках электродрель.

Гэйба вдруг неудержимо потянуло к Фэйт. Пришлось в очередной раз собрать в кулак всю свою силу воли.

Фэйт опустила руки, и довольная улыбка засветилась на ее лице.

Это благодаря ему она так очаровательно улыбается: ведь не кто иной как Гэйб научил Фэйт пользоваться электродрелью. Можно научить ее еще чему-нибудь, чтобы улыбка почаще появлялась на ее губах.

Фэйт оглянулась и махнула ему рукой.

— Ты готова ехать? — спросил Гэйб.

Она сняла защитные очки.

— Куда?

— В Портленд, — ответил он. — Надо подобрать изразцовую плитку. Помнишь, я показывал тебе картинки в каталоге?

— Я забыла, что мы решили ехать уже сегодня. Фэйт огляделась.

— Они закрываются в пять. Поедем только мы, а ребята останутся и продолжат работу.

— Что ж, тогда я не против, — улыбнулась Фэйт. Думаю, поездка будет интересной.

Фэйт надела на дрель чехол, положила инструмент на пол и отсоединила шланг.

Спустившись вниз, она схватила ключи:

— Я заскочу на минуту в вагончик. Мне надо взять кошелек и солнечные очки.

— Я подожду тебя в машине. Она стоит у ворот.

Гэйб открыл входную дверь и сошел с крыльца.

Какой-то человек неожиданно перебежал на другую сторону улицы. Еще один выскочил из-за его грузовика, припаркованного на обочине.

Фэйт испуганно схватила Гэйба за локоть.

Он шагнул вперед. Яркая вспышка чуть не ослепила его. Перед глазами замелькали разноцветные точки и кружки.

— Фэйт?

Она подтолкнула его:

— Быстрее, внутрь.

Гэйб ничего не видел и в растерянности не мог двинуться с места. Кто-то толкнул его и потащил обратно в дом — Фэйт. Гэйб не даст ее в обиду. Если бы он только знал…

Он споткнулся на ступеньках и чуть было не упал. Внутрь, надо увести Фэйт внутрь.


— Как вас зовут? — прокричал какой-то мужчина. — Насколько близкие отношения у вас с Фэйт Старр?

— Вы ее шестой жених? — надрывался другой.

От этого шквала вопросов у Гэйба закружилась голова. Когда глаза немного отдохнули от фотовспышек, Гэйб увидел перед собой кинокамеры, микрофоны и огромное количество людей, которые пытались пробиться к крыльцу.

О боже. Гэйб повернулся, чтобы идти обратно в дом, и натолкнулся на Фэйт, которой никак не удавалось открыть входную дверь. Он с силой нажал на ручку, и дверь отворилась. Сзади уже слышались шаги. Не оглядываясь, Гэйб захлопнул дверь и запер ее на засов.

Капельки пота стекали по его спине, он выдохся. Гэйб чувствовал себя так, будто он только что пробежал марафонскую дистанцию.

Фэйт в изнеможении прислонилась к стене и сползла на пол. Она вся поникла и побледнела.

— Фэйт? — окликнул ее Гэйб.

Она вздрогнула.

— Не впускай этих хищников.

— Кого-кого?

— Репортеров, — бесстрастным голосом пояснила Фэйт. — Интересно, как они на меня вышли? Похоже, плитке придется подождать, — сказала она. — Извини. Я нарушила твои планы на сегодняшний день.

Гэйб совсем было забыл про плитку.

— Я запру все двери, — решил Гэйб. — Скоро вернусь.

Она кивнула.

Вернувшись в гостиную, Гэйб посмотрел в окно. Репортеры заполонили все вокруг, поднялись на крыльцо, заглядывали в окна, щелкали фотоаппаратами. Он устроился рядом с Фэйт. Она сидела как раз там, где ее нельзя было увидеть через окно.

Гэйб запер кухонную дверь, дверь столовой и черный ход. Идя обратно в гостиную, он задумался о том, каково это — постоянно быть в центре внимания. Судя по тому, как прошли последние несколько минут, кинозвезды не только едят сладости и пьют шампанское, лежа в постели. Фэйт сидела на полу, съежившись от страха. Гэйб впервые почувствовал разницу между Фэйт Старр и Фэйт Эддисон. Как ни странно, обе они импонировали ему.

Неудивительно, что Фэйт хочет начать новую жизнь в небольшом городе вроде Бэрри-Пэтч.

Только здесь она сможет найти покой и уединение.

Только здесь никому ничего от нее не надо.

Впрочем, это не совсем так.

Гэйб ждет кое-чего от Фэйт. Причем ему нужен не только ее особняк, но и она сама. При этой мысли в его сердце закралось чувство вины.

— Они скоро уйдут.

— Не уйдут. — Фэйт плотно сжала губы. — Они никогда не уходят. Теперь все узнают про особняк, будут ходить за мной по пятам по всему городу, начнут по-особому со мной обращаться…

Она с трудом сдержала всхлип.

Гэйб никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным, и это было пренеприятное ощущение.

Фэйт закрыла лицо руками.

Вот черт! Как будто его сердце зажали в железные тиски. Гэйбу не нравилось, что Фэйт в таком состоянии. Ему хотелось утешить и защитить ее.

— Фэйт…

— Дай мне минуту.

Об этом не может быть и речи. Это не может продолжаться ни секунды дольше.

Гэйб притянул ее к себе. Фэйт напряглась, но он не позволил ей отстраниться. Он стал нежно качать ее, и Фэйт приникла к нему.

Гэйбу хотелось запустить руку в ее роскошные волосы, вдохнуть исходивший от них аромат грейпфрута и сидеть так целую вечность. Вместо этого он ласково погладил ее по голове. Постепенно Фэйт успокоилась.

Ее мягкие округлости идеально подходили к изгибам его тела.

Гэйба захлестнула волна желания. Он понимал, что Фэйт нужен сейчас друг, а не любовник, но не смог удержаться и слегка прикоснулся губами к ее волосам.

Фэйт взглянула на него из-под длинных ресниц.

Ее губы чуть-чуть приоткрылись.

Гэйбу захотелось отбросить все предрассудки и поцеловать ее, но он не решился. Сейчас не время.

Фэйт слишком расстроена, а снаружи их караулят клоуны-репортеры.

Фэйт не отводила глаз, и Гэйбу было трудно сдерживаться. Он понимал, что одного поцелуя окажется недостаточно.

На лестнице послышался такой громкий топот, будто стадо буйволов бежало от хищника. Фэйт отпрянула от Гэйба.

Первой появилась Берни. Она выглянула из окна и раскрыла рот от изумления.

— Что это?

— Сейчас же отойди от окна! — крикнул Гэйб.

Она низко наклонилась и осторожно приблизилась к ним с Фэйт. Ти Джей и Эдди последовали ее примеру.

— Откуда они взялись? — спросил Ти Джей. — На улице яблоку некуда упасть: понаехало столько автомобилей и фургончиков со спутниковыми тарелками.

— Я вызову «Службу спасения 911». — Берни достала из кармана мобильный телефон, но не успела она набрать номер, как на улице завыла сирена. — Похоже, они уже выехали.

Гэйб понимал, что в этой ситуации от «Службы спасения» не будет никакого толку. Он сам должен позаботиться о Фэйт. Гэйб был в полной растерянности, но должен же кто-то знать, как сейчас лучше поступить.

— Позвони Генри. Он что-нибудь придумает. Гэйб обратился к Ти-Джею и Эдди:

— Завесьте окна газетами и старыми обоями. Нам понадобится знак «Посторонним вход воспрещен».

— Будет сделано. — Ти Джей отправился на кухню. Эдди последовал за ним.

Фэйт тихонько пожала ему руку. Ее ладонь была такой маленькой и нежной и в то же время такой сильной. Решительность и уверенность снова засветились в ее глазах. Гэйб был восхищен этой девушкой.

— Спасибо тебе за поддержку и за все, что ты для меня делаешь.

— Я только рад помочь тебе. — Ее благодарность вызвала в нем прилив нежности. — У нас все будет хорошо.

В ее взгляде промелькнула надежда.

— У нас?

Гэйб нежно сжал ее руку.

— Да. У нас.

Фэйт порозовела, склонилась к нему и крепко поцеловала. Она тут же отстранилась, и Гэйб на несколько мгновений потерял способность адекватно мыслить.

Фэйт ласково улыбнулась ему.

— В таком случае, нам пора вернуться к работе.

В который раз ее личная жизнь стала достоянием общественности, а сценой стал этот маленький городок, который должен был превратиться в ее дом вдали от дома. Однако родные хотели, чтобы она непременно жила с ними.

— У меня все прекрасно, мама. — Сидя в вагончике на маленьком диване, Фэйт подключила к сотовому телефону наушники. Как только новость о ее пребывании в Бэрри-Пэтч просочилась в прессу, домашние стали звонить ей каждый день. Но Фэйт не собиралась возвращаться домой раньше времени. Она должна была довести свое дело до конца. — Вокруг постоянно патрулируют дежурные полицейские машины. Я в безопасности.

Фэйт посмотрела на фургон, припаркованный в нескольких футах от двери вагончика. Заботливый Генри отправил его сюда два часа назад. В профессиональной охране нет никакой надобности: Фэйт никогда еще не чувствовала себя настолько уверенно и безопасно. Она перевела взгляд на Фрэнка свирепый Цербер с неприступным видом лежал у приоткрытой двери вагончика. Фэйт с благодарностью бросила ему пирожное.

— Но тебе нечего делать в Бэрри-Пэтч. Тебе надо ехать домой, — увещевала ее мать.

— Как раз наоборот: мне надо остаться, чтобы завершить ремонт.

— «Отели и курорты Старр» приобретут особняк в свою собственность и доделают ремонт.

— Я хочу сделать это без вашей помощи.

— Разве ты не знаешь, милая, что «Отели и курорты Старр» вот уже два года хотят приобрести этот самый особняк?

Фэйт резко выпрямилась.

— Это правда?

— Да. Уиллу никак не удавалось уговорить Оливию Лараби продать нам дом: она утверждала, что давно уже договорилась продать особняк другу семьи. Неужели ты не понимаешь, Фэйт, — продолжала миссис Старр, — ты сделала то, чего мы добивались два года подряд, — купила этот особняк.

Уверена, твой отец и брат будут в восторге.

Слезы высохли, и Фэйт почувствовала гордость за саму себя. Ее план провалился — родные узнали о готовящемся проекте, — но зато она преуспела кое в чем другом. Фэйт кинула Фрэнку еще одно пирожное и взяла одно себе.

— Пора тебе вернуться домой, малышка.

— Я приеду, как только все будет готово.

— Ты вся в отца. Как, впрочем, и Уилл.

Конечно, ведь она — Эддисон, как и вся ее семья. Фэйт просияла:

— Спасибо!

— Может, у тебя есть другие причины, чтобы остаться? — Миссис Старр перенесла инсульт, и после этого ей пришлось долго работать над речью.

Некоторые слова она по-прежнему произносила нечетко, но, по словам доктора, все могло быть и хуже. Фэйт считала, что мать выкарабкалась благодаря любви и заботе отца. — Ходят слухи, что у тебя появился мужчина.

В голосе матери звучала искренняя забота.

Фэйт вздохнула.

— Это мой подрядчик.

— Что между вами происходит, Фэйт?

— Это сложно объяснить.

Миссис Старр понимающе вздохнула.

— Это всегда так, если дело касается мужчины.

Я за тебя переживаю.

— Не волнуйся. Его зовут Габриель Логан. — Мурашки побежали по спине Фэйт, когда она произнесла это имя. Она сделала вид, что не заметила этого. — Он… очень милый. Тебе бы он понравился. Габриель — настоящий профессионал. Он талантливый, надежный, ответственный, и у него столько идей! — Выглянув в окно, Фэйт заметила внутри фургона какое-то движение. — И он заботится о моей безопасности.

— Судя по твоим словам, этот Габриель — отличный парень.

— Так и есть, мама.

Фрэнк тявкнул, и Фэйт бросила ему очередное пирожное. К сожалению, она не могла ничего знать наверняка.

— Никуда не торопись, — посоветовала мать.

— Хорошо. — У меня богатый опыт. Я уже не раз обжигалась.

— Не отказывайся от своего счастья, Фэйт. Станет ли Габриель твоим спутником жизни — это другой вопрос. Не бойся риска. Любовь стоит того.

— Любовь? Для начала надо хотя бы просто понравиться ему.

Мать рассмеялась.

— Думаю, тебе действительно надо остаться в Бэрри-Пэтч и кое над чем поразмыслить. Мы позаботимся о том, чтобы ты была в безопасности, и пришлем тебе телохранителей.

— Генри и Габриель уже об этом побеспокоились.

— Правда?

— Да, — улыбнулась Фэйт. — Около моего вагончика стоит новенький сверкающий фургон, в котором живут телохранители. Габриель и двое ребят решили остаться со мной.

— Надеюсь, у них огромные кулаки и мощные мускулы?

— Да. Они настоящие силачи, — успокоила мать Фэйт. — Меня охраняют три мушкетера и огромный пес.

— Ты же терпеть не можешь собак!

— Я их боюсь, — поправила Фэйт, — но с Фрэнком мы подружились. Он держится от меня на расстоянии, а я в благодарность кормлю его всем, чего он только пожелает.

— Не забывай, что у большинства собак аллергия на шоколад.

Фэйт посмотрела на полупустую коробку из-под шоколадных пирожных. Впрочем, Фрэнк вовсе не обязательно относится к большинству. Да и его длинным ушам ничего от этого не сделается.

Тем не менее она закрыла коробку.

— Ладно, я не буду кормить его шоколадом.

Фрэнк заскулил.

— Прости, дружище, — одними губами прошептала Фэйт.

— Держи нас в курсе дел.

— Хорошо, мама.

— И не только по поводу особняка!

Фэйт улыбнулась: ее мать всегда была убежденной оптимисткой. Фэйт так хотелось поверить матери, к тому же сердце подсказывало ей то же самое…


Глава девятая


На улице выли полицейские сирены, разгоняя пробку у особняка Лараби. В небе завис вертолет с репортерами. Фэйт старалась не обращать на все это внимания. Она два дня не выходила из вагончика, валялась на диване и листала строительные каталоги и рада была вернуться к работе. В ее руках снова жужжала дрель, а из-под пальцев сыпались опилки.

Она была во власти папарацци слишком долго.

Больше так продолжаться не может.

Фрэнк залаял и сел.

Фэйт обернулась к двери, не выпуская из рук электродрель. В дверном проеме стоял Габриель, держа в руках какой-то напиток и свернутую газету. Фэйт ощутила прилив нежности. Габриель был ее единственной опорой в этом сумасшедшем мире, и Фэйт доставляло огромное удовольствие смотреть на него.

— Привет. — Свой собственный голос показался ей каким-то чужим.

Габриель расплылся в улыбке.

— За всю свою жизнь я еще не встречал более решительного и целеустремленного человека, чем ты.

— Нужно закончить работу. — Фэйт огляделась: туалетная комната была почти готова.

Он вручил ей стакан с соломинкой.

— Лучше глотни вот это.

Фэйт опустила дрель на пол и сделала маленький глоток. Шоколадный коктейль с фундуком.

— Если будешь постоянно подкармливать меня чем-нибудь вкусненьким, я в два счета все доделаю.

Вопреки ее ожиданиям, Габриель даже не улыбнулся.

— Что-то случилось?

Он кивнул, и его лицо приняло напряженное выражение.

У Фэйт перехватило дыхание. Что могло так расстроить Габриеля? Дом, ребята, семья? Фэйт шагнула к нему.

— Что произошло?

Габриель развернул газету — это было одно из скандальных изданий.

На обложке последнего выпуска «Тайн недели» красовалась фотография, на которой Габриель кормил Фэйт тортом с ложечки. Заголовок гласил: «Подготовка к свадьбе? Кто стал шестым женихом Фэйт?»

Габриель взял у нее коктейль и прикоснулся к ее руке.

— Присядь.

Фэйт словно оцепенела. Она не могла оторвать глаз от обложки.

Они выглядели как влюбленная парочка, которая наслаждается уединением. Глаза Фэйт горели желанием, но кто знает, что она всего лишь хотела попробовать глазурь? Фото было сделано так, что казалось, будто Фэйт страстно смотрит на Габриеля, а он отвечает ей таким же пылким взглядом.

А она-то думала, что Бэрри-Пэтч станет ее убежищем! Это была очередная ошибка. Фэйт чувствовала себя так, будто ее предали.

— Кто это сделал?

— Не знаю, но обязательно выясню.

Фэйт по-прежнему не отводила глаз от фотографии.

— Прости, я не хотела ввязывать тебя в это.

— Эй, — он приподнял ее подбородок, — ты ведь не виновата.

— Но…

— Никаких «но». — Габриель заглянул в ее глаза. Все будет в порядке.

Он был прав, хотя в эту минуту Фэйт казалось, что настал конец света. К сожалению, это ощущение было ей слишком хорошо знакомо.

Габриель провел большим пальцем по щеке Фэйт, отчего у нее по спине побежали мурашки.

— Я найду виновного.

— Не стоит. — Фэйт было приятно, что Габриель хочет стать на ее защиту, но она поняла, что это лишнее. — Я могу сама о себе позаботиться.

— Я знаю, но я должен помочь тебе.

Недобрые предчувствия закрались в голову Фэйт. Она должна предупредить Габриеля.

— То, что ты обнаружишь, может тебе очень и очень не понравиться.

— Это уж мои проблемы. — Он нежно обхватил ладонью ее лицо. — Я займусь этим и позабочусь о тебе.

— Пятнадцать минут твоей славы истекли. Гэйб бросил газету с оскорбительной фотографией на стол. — Я в курсе, что это ты выдала нас, мама.

— Нас? — Вероника удивленно подняла аккуратно выщипанные брови. — Ты хотел сказать, Фэйт?

Гэйб смотрел матери прямо в лицо.

— Зачем ты так поступила?

— Я всего лишь сфотографировала вас и отправила фото по электронной почте, — защищаясь, сказал Вероника.

Она явно старалась обратить все в шутку. Гэйб провел рукой по волосам.

— Какая тебе от этого польза?

Вероника дерзко посмотрела сыну в глаза.

— Фэйт не останется в нашем городе навсегда.

— И поэтому надо как можно больше досадить ей?

— Она актриса. Ей не привыкать. — Ее не спрячешь.

— А ты к тому же можешь на этом нажиться!

— Это моя обязанность, ведь я глава города, объяснила Вероника. — Я сделала это для Бэрри-Пэтч. Для местного бюджета ничего лучше придумать невозможно! Кроме того, я вписала имя Бэрри-Пэтч в историю.

Вероника была чрезвычайно расчетлива и из всего старалась извлечь практическую пользу. Город был для нее важнее, чем собственные дети.

Гэйб сжал кулаки.

— А обо мне ты подумала?

— Дорогой, благодаря этому случаю твоя коллекция только пополнится. — Вероника сверкнула глазами. — Придется отбиваться от женщин молотком.

— Я не об этом, мама. — Гэйб глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Вероника была его матерью, и ему казалось, что это он предал Фэйт. — Ты же обещала хранить молчание.

Она опустила глаза.

— Прости, Гэйб.

— Этого недостаточно, мама.

Гэйб и сам толком не понимал, кого он винит мать или самого себя. Он был не вполне искренен с Фэйт. Мать по крайней мере от чистого сердца старалась помочь городу. А Гэйб думал только о себе, стремясь заполучить особняк.

— Бэрри-Пэтч теперь гребет деньги лопатой — ты довольна, понимаю. Но ради этого ты превратила жизнь Фэйт в ад! — Гэйб смахнул газету со стола, чтобы не видеть фото. — Не удивлюсь, если она решит уехать как можно скорее.

Именно этого и хочет Гэйб. Вернее, раньше хотел. На глаза матери навернулись слезы.

— Я и хочу, чтобы она уехала.

Рассерженный и сбитый с толку, Гэйб уставился на мать.

— Мне казалось, Фэйт тебе нравится.

— Это действительно так, — согласилась Вероника. — Но я беспокоюсь о тебе.

Чего-чего, а уж этого Гэйб никак не ожидал услышать. Он уселся в кресло напротив матери.

— Что ты хочешь этим сказать?

Вероника указала рукой на газету.

— Ты по уши влюбился в Фэйт.

— Это всего лишь фото!

— Она значит для тебя гораздо больше, — возразила Вероника. — Фэйт — красивая женщина.

— Да, она красивая. — Не было смысла отрицать, что Фэйт ему симпатична. Все равно все тайное рано или поздно становится явным. — Так, значит, ты считаешь, что парень из провинциального городка — не пара для знаменитой актрисы?

— Да нет же, Гэйб, ты меня не так понял. — Нежная материнская улыбка засветилась на губах Вероники. — Ты слишком хорош для Фэйт Старр.

Гэйб резко выпрямился.

— Я боюсь, что Фэйт разобьет твое сердце так же, как Лана.

Гэйб мысленно сравнил их. Обе хотели от жизни многого. Обе не желали оставаться в Бэрри-Пэтч. Но были и значительные отличия. Особенно они проявились в течение последних нескольких дней…

— Фэйт не такая, как Лана.

— Ты не прав, милый, — возразила мать, — она еще хуже. Фэйт разорвала пять помолвок. Разве это ни о чем не говорит?

— Нет, мама. — Гэйба начали одолевать сомнения, но он отчаянно сопротивлялся им.

— Фэйт ясно дала нам понять, что не собирается оставаться в Бэрри-Пэтч. Она и тебе это говорила.

Будто чья-то холодная рука сжала его сердце.

Гэйбу нечего было возразить на это.

— Поэтому я и решила ускорить ее отъезд, послав письмо в «Тайны недели». — Глаза Вероники были полны сочувствия. — Я принесла пользу Бэрри-Пэтч, но я сделала это прежде всего для тебя.

В горле у Гэйба застрял комок, защипало в глазах. Вероника Логан никогда не поступала так по-матерински. Но это было совсем не то, чего хотел Гэйб.

— Ты сможешь простить меня? — спросила она срывающимся голосом.

— Да. — Конечно, он прощает ее. Это все-таки его мать. Гэйб понимал, что Вероника поступила так из любви к сыну и из страха за его судьбу.

Но простит ли его Фэйт за то, что ей пришлось пережить? Теперь Гэйб не может признаться ей, как много она для него значит. Предательство Вероники сделало это невозможным. Да и его собственное тоже…

На улице было темно и холодно, но Фэйт не о чем было волноваться, ведь в соседнем фургоне ее охраняли Ти Джей и Эдди, а в вагончике сидели Габриель и Фрэнк.

Фэйт подвинулась, чтобы сесть поближе к Габриелю.

— Так что ты хотел сообщить мне?

— Сейчас скажу, вот только уберу со стола. — Он поднялся, собрал остатки обеда в пакетик и бросил его в мусорное ведро. — Хочешь что-нибудь на сладкое?

— Нет, спасибо. — Фэйт похлопала ладонью по диванной подушке. — Садись рядом.

Габриель присел. Фэйт не понравилось, что он постарался сесть как можно дальше от нее. Она уже начала привыкать к тому, что он всегда рядом, к его поддержке. В чем дело? Габриелю надоело нянчиться с ней?

— Ты так напряжен, — заметила Фэйт. — Хочешь, я разомну тебе плечи?

Она прикоснулась к его спине и тотчас же почувствовала, как мускулы напряглись еще больше.

— Нет, не нужно.

У Фэйт появились мрачные предчувствия.

— Ты меня пугаешь.

— Извини, я не хотел. Дело в том, что… он глубоко вздохнул, но облегчения, судя по всему, не почувствовал. — Я знаю, кто сообщил прессе, что ты в Бэрри-Пэтч.

Несколько секунд продолжалось неловкое молчание.

Фэйт не знала, как реагировать. Она догадалась, что это кто-то из гостей, приходивших на день рождения Анны-Лизы. Один из близких Габриелю людей — член его бригады или одна из его родственниц. Фэйт не раз сталкивалась с предательством и разочарованиями, но с Габриелем такое впервые. При мысли, что он страдает по ее вине, у Фэйт больно сжалось сердце.

Она пожала его руку, чтобы хоть немного утешить его.

— Это моя мать, — наконец сказал Габриель.

От удивления Фэйт на несколько мгновений лишилась дара речи. Она могла ожидать этого от Люси, даже от милого, но такого непредсказуемого Эдди. Но никак не от Вероники Логан.

— Зачем она это сделала? — на одном дыхании спросила Фэйт.

— Ей казалось, это принесет пользу Бэрри-Пэтч.

Вполне благоразумно со стороны мэра не упустить такую возможность обогатить маленький, борющийся за выживание город. Фэйт поджала губы.

— Она не хотела тебя обидеть.

— А о тебе она подумала? — Фэйт впилась глазами в Габриеля.

— Но моя мать…

— Вот именно, — мягко прервала его Фэйт. — Это поступок твоей матери. Ты не несешь ответственности за ее действия. — Мне жаль, что Вероника так поступила, — призналась Фэйт. — Но сделанного не воротишь, и нам ничего другого не остается, как смириться с этим.

— И как только тебе удается оставаться хладнокровной и рассудительной в такой ситуации? — удивился Габриель.

— Однажды меня заложил мой жених. Поверь мне, пережить это предательство было намного труднее, чем предательство твоей матери.

Ведь на ее месте мог оказаться ты.

Фэйт отогнала внезапно появившуюся неприятную мысль. Этого не могло произойти. Так подсказывало ей сердце. Последние несколько дней она была за Габриелем как за каменной стеной. А чистосердечное признание Габриеля в том, что это его мать выдала ее прессе, окончательно убедило Фэйт, что ему можно доверять.

Осознав это, Фэйт вновь ощутила желание жить и радоваться жизни. Такого с ней давно уже не случалось.

— Я хочу кое-что сделать, — искренне сказал Габриель.

Она улыбнулась.

— Ты и так многое для меня сделал.

— Это еще не все, на что я способен. — Он нежно обхватил ее за талию. — Я хочу, чтобы тебе стало действительно хорошо, но не знаю, как этого добиться.

Внутри начал разгораться огонь желания. Фэйт неудержимо захотелось поддаться искушению.

Она ощутила невиданный прилив сил. На этот раз Фэйт не побоялась следовать голосу чувств.

Она бросила на Габриеля томный манящий взгляд. Если бы нужно было сделать это перед камерой, понадобились бы долгие часы тренировки, а с Габриелем все получилось само собой.

— Я тебе покажу, — промурлыкала она. В глазах Габриеля пылала страсть, и это придало Фэйт уверенности. — Ты должен четко следовать моим указаниям.

Он придвинулся ближе.

— Собираешься управлять мной, как марионеткой?

— Да. Сегодня я твой начальник. — Фэйт улыбнулась. — Повернись ко мне лицом.

Габриель повиновался.

— Отлично. — Ее сердце готово было выскочить из груди, а пальцы жаждали прикоснуться к нему. Теперь закрой глаза.

Он выполнил и этот приказ.

— И, наконец, — Фэйт наклонилась к нему в сладком предвкушении, — мотор!

Она прижалась к его губам и с удовольствием ощутила их вкус. Теплая волна желания пробежала по ее телу. Фэйт приоткрыла рот, удивляясь своей смелости.

— Стоп! — неожиданно сказал Габриель и оторвался от ее губ.

Фэйт открыла глаза и недоуменно уставилась на него, но не отстранилась.

— Я здесь начальник.

Она чувствовала его теплое дыхание.

— Извини, но ты не очень хорошо справилась со своей ролью. — Озорная искра промелькнула в его глазах. — Придется попытаться еще раз.

Кровь бурлила у нее в жилах. Фэйт жаждала новых поцелуев.

— Как скажешь.

Габриель улыбнулся.

— Я снова наклонюсь к тебе, закрою глаза и…

— Мотор, — пробормотала Фэйт, уже прикасаясь к его губам.

Габриель обнял ее, и Фэйт с готовностью ответила на его объятие. Он сильнее прижался к ее губам, отчего по телу Фэйт побежали мурашки. Ей хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно.

Габриель запустил руку в ее волосы, и у Фэйт от удовольствия закружилась голова.

Она приоткрыла рот, ожидая, что в воздухе снова раздастся звучное «Стоп!». Но этого не произошло. Она исследовала внутреннюю поверхность его рта, манила, дразнила. Она нежно поглаживала его могучие плечи.

— Надо остановиться, — прошептал Габриель, не переставая целовать Фэйт. — Потом будет слишком поздно.

Фэйт не хотела останавливаться, но понимала, что это необходимо. Она отстранилась и перевела дыхание. На губах остался вкус поцелуя.

— Фэйт…

Глаза Габриеля были полны страсти, и Фэйт неудержимо влекло к нему.

— Не смей извиняться!

— Я и не собирался, — ухмыльнулся он. — Я лишь хотел узнать, когда будет продолжение.

— Скоро, — улыбнулась она в ответ. — Очень скоро.


Глава десятая


Сидя в обитом красным бархатом кресле в «Бэрри-бистро», Фэйт взглянула на Габриеля поверх меню и спросила:

— Это свидание?

Он немного смутился, но потом улыбнулся в ответ.

— Да, если ты не имеешь ничего против.

— Нет, — ответила она. — Сейчас как раз самое время.

И время действительно настало. Фэйт так и не разобралась в том, что происходило между ней и Габриелем в течение последних нескольких недель, но ей не хотелось думать об этом. Ведь он осыпал ее поцелуями и дарил ей свое внимание. А ремонт особняка подходил к своему логическому завершению. Фэйт никогда в жизни не была так счастлива.

— Я хочу отпраздновать, — сказала она.

— Что именно? То, что пресса наконец успокоилась?

— Да. — Фэйт дотронулась до руки Габриеля, которая лежала на столе. — А еще я должна поблагодарить тебя за поддержку. — Премилое местечко. Фэйт огляделась: посетители потягивали земляничный лимонад, макали хлеб в оливковое масло и обменивались местными сплетнями. На каждом столике стояла вазочка со свежими цветами и свечи. — Это здесь познакомились Генри и Элизабет?

Габриель кивнул.

— Раньше это место называлось «Кафе на углу», но «Бэрри-бистро» звучит солиднее.

— Перемены всегда к лучшему.

— Пока в меню есть ягодный ром, я переживу любые перемены.

Фэйт неотрывно смотрела на него, и ее сердце трепетало от нежности. Это оно. Это тот самый мужчина. Ее единственный. С каждой минутой Фэйт все больше в этом убеждалась. А как он целуется… Она глотнула воды, но это ничуть не охладило ее пыл.

— Генри сказал мне, что тебе предложили новую роль. Не хочешь выпить за это?

— На «Слезы Юпитера» написано множество хороших отзывов, говорят, этот фильм принесет большие доходы. Но я не заинтересована в том, чтобы продолжать актерскую карьеру.

На несколько мгновений воцарилась тишина.

— Ты уверена?..

— Абсолютно. — У Фэйт не осталось уже никаких сомнений. Впервые в жизни она была уверена в правильности своего выбора.

— В таком случае, что тебе нужно? — спросил Габриель.

Ты.

Ей был нужен Габриель.

— Гэйб? — произнес решительный женский голос.

К их столику подошла привлекательная женщина с длинными светлыми локонами. Джинсовая юбка выгодно подчеркивала ее бедра. Черная кофточка красиво облегала грудь. Фэйт внутренне напряглась. И что нужно от Гэбриеля этой вертихвостке?

Пусть только попытается. Фэйт выпрямилась.

Габриель поднялся с кресла.

— Лана?

— Я сразу тебя узнала. — Женщина поцеловала его в щеку. — Мы сто лет не виделись.

Фэйт наблюдала за их разговором. Габриель был настроен дружелюбно, но сохранял дистанцию.

— Ты по-прежнему живешь в, Сиэтле? — поинтересовался он.

Лана кивнула.

— Я только вчера приехала. Я собираюсь в Сан-Франциско и по пути решила проведать мать.

Габриель указал рукой на Фэйт.

— Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Фэйт улыбнулась.

Женщина отреагировала не сразу.

— Так, значит, за этой фотографией, опубликованной в скандальной газете, действительно что-то кроется. Рада за вас.

Казалось, она сказала это искренне. Фэйт поднялась и протянула руку.

— Фэйт Эддисон.

— Очень приятно, — произнесла женщина, ответив на рукопожатие. — Лана Логан.

— Вы кузина Габриеля? — спросила Фэйт.

Лана рассмеялась.

— Вовсе нет.

Габриель хмуро посмотрел на Фэйт.

— Лана — моя бывшая жена.

Бывшая жена?! Весь мир Фэйт пошатнулся.

Она в замешательстве смотрела на него и не знала, что сказать.

В семье Эддисон слово развод считалось ругательным. Никто из ее родственников никогда не разводился. Не было даже пар, которые неофициально расходились друг с другом. Ни один из ее прежних женихов не был разведен. Несмотря на все свои промахи, Фэйт точно знала, что не стоит возлагать надежд на мужчину, который однажды уже потерпел неудачу в свадебной лотерее.

Острое ощущение потери повергло ее в уныние.

— Приятно было познакомиться, Фэйт. — Лана на прощание чмокнула Габриеля в щеку. — Всего хорошего.

— Тебе тоже, Лана, — ответил он. — Будь осторожна за рулем.

Он стер со щеки след губной помады и снова уселся в кресло.

— Прости, как-то неудобно получилось…

— Все в порядке. — Фэйт понимала, что говорит довольно резко, но ничего не могла с собой поделать.

— Надеюсь, я не смутил тебя тем, что познакомил с Ланой. — Прежняя Фэйт уверила бы его, что все в порядке, и поспешно ретировалась бы домой.

— Нет. — Она вздернула подбородок. — Жаль, что ты не сделал этого раньше.

Маленькая складочка появилась на лбу у Габриеля.

— Я не мог. Ты же слышала, что сказала Лана.

Она только вчера приехала.

— Нет, я имею в виду… — Что она имеет в виду? Надо было сразу сказать мне, что ты в разводе.

Он пожал плечами.

— Прости меня.

Фэйт не почувствовала ни малейшего облегчения.

— Я очень переживал из-за развода. — Габриель смотрел ей прямо в глаза. — Нам с Ланой было всего по восемнадцать лет, когда мы поженились. Мы были слишком молоды и наивны и не понимали, какую ответственность на себя берем. Мы не прожили вместе и года.

Фэйт по-прежнему было тяжело на душе. Она хотела понять Габриеля.

— Всегда есть другой выход, — возразила Фэйт. Надо было попытаться найти компромисс.

— Благодаря тебе я узнал, что это такое. — Габриель посмотрел на Фэйт так, что она от смущения поджала пальцы на ногах. Только этого не хватало. За что бы мы ни брались, во всем нужно было достигнуть компромисса.

Это была чистая правда. Фэйт мысленно вернулась к первому дню их сотрудничества.

— Викторианский стиль в противовес крестьянскому.

— Порой уступать было сложно, но благодаря этому мы создали настоящий шедевр. — Жилка пульсировала у него на шее. — Что касается моей семейной жизни, все было совсем по-другому. У меня были свои собственные представления о том, как надо устраивать жизнь, и я часто решал за Лану, не интересуясь, чего хочет она. Я мечтал пройти весь свой жизненный путь рука об руку с одной женщиной, но все кончилось разводом в девятнадцать лет.

— Так, значит, ты веришь, что супруги должны быть вместе до конца своих дней? — Фэйт затаила дыхание, предвкушая его ответ.

— Верю.

Она выдохнула.

— Я тоже.

Неожиданно ей стало все предельно ясно. Она не ошиблась в Габриеле Логане. Этот мужчина ее вторая половина. Осталось только выбрать подходящее время и сказать ему об этом…

Гэйб ждал удобного момента, чтобы предложить Фэйт остаться в Бэрри-Пэтч. Он не собирался снова упустить свое счастье. Ремонт завершен.

Скоро она соберет чемоданы и уедет. Сегодня или никогда.

Гэйб все тщательно спланировал. У подножия дерева, где они впервые увидели друг друга, он сделает ей предложение. Они могут расписаться на озере Тахо, так как мать Фэйт не любит путешествовать, а после медового месяца приедут жить в Бэрри-Пэтч. Они поселятся вместе с Фрэнком в особняке, а через пару лет появятся дети.

Они будут самой лучшей семьей, которая будет жить в самом лучшем доме и в самом лучшем городе.

Фэйт в восторге бегала из комнаты в комнату.

— Уилл глазам своим не поверит!

— Твой брат приезжает сюда?

Она кивнула.

— И отец тоже.

Гэйб улыбнулся. У него будет возможность официально попросить ее руки.

— Зачем?

— Посмотреть дом. — Фэйт прижала руки к груди. — Жду не дождусь, когда же они наконец увидят «Гэйблз инн».

Улыбка исчезла с его лица.

— Так я его назову. — Она вся сияла. — Все просто чудесно! Это будет настоящая жемчужина среди других гостиниц нашей фирмы.

Все шло по намеченному плану, но Гэйбу было не по себе, и он никак не мог понять, почему.

— «Отели и курорты Старр» — это ваш семейный бизнес.

— Да.

— Но особняк принадлежит лично тебе.

— Это ненадолго. — Фэйт задумчиво огляделась. Я продаю его им.

Гэйб был ошеломлен.

— Почему?

— Это часть моего плана. — Она провела рукой по деревянным перилам. — Но мне будет не хватать этого дома. Он стал мне почти родным. — Фэйт вздохнула. — Зато для семейного бизнеса это будет очень выгодное вложение денег. Когда я буду заезжать в Бэрри-Пэтч по делам, я всегда буду останавливаться именно здесь.

Фэйт была полна радости и счастья.

— Знаешь, мои родные давно уже пытались уговорить мисс Лараби продать им особняк, но она упорно отказывала им, так как обещала дом своему другу. А мне удалось убедить ее!

— У нее действительно был другой покупатель. Гэйб весь напрягся. — Это я.

Фэйт широко раскрыла глаза от удивления.

— Что?

— С самого детства я мечтал владеть этим особняком, — объяснил он. — Мисс Лараби обещала продать дом мне, но тебе она не смогла отказать.

Фэйт побледнела и наморщила лоб.

— Я этого не знала, — сказала она. — Почему ты мне ничего не сказал?

— Генри сообщил мне, что ты собиралась продать дом тотчас же после ремонта. Я думал, что смогу выкупить его у тебя.

— Так все это время ты надеялся, что я продам тебе дом?

Гэйб молча кивнул.

— Понимаю. — Ее голос чуть дрогнул.

— Действительно ли ты понимаешь меня, Фэйт? — с чувством спросил Гэйб. — Этот дом предназначен не для туристов и приезжих, а для семьи. Муж и жена должны воспитывать здесь своих детей.

Гэйб понял, что он сам себя обманывал.

Он заглянул в глаза Фэйт.

— Здесь должна была жить моя семья.

Она вздрогнула.

— Так, значит, все, что между нами было, — это не более чем сотрудничество?

— Я не знаю. — Мысль о погибшей мечте застила Гэйбу глаза, но по крайней мере он сохранит свою гордость. — Ты ведь в любом случае не собиралась оставаться в Бэрри-Пэтч.

— Не собиралась.

Слова срывались с ее губ, словно стрелы, и с размаху вонзались в каменную стену, окружавшую его сердце.

— Ты хотела продать мотель фирме отца.

— Хотела.

Эта стрела проделала заметную брешь в непрочной стене вокруг сердца Гэйба.

— Ты собиралась работать в этой фирме.

— Да.

Последняя вонзилась в самое яблочко. Стена рухнула, сердце Гэйба принадлежало Фэйт. Но у него не было шансов обладать ни ею, ни домом.

— Что ж, ты получила все, что хотела, не так ли? — с горечью произнес он и ушел.


— Ты уверена, что действительно этого хочешь, Фэйт? — спросил ее отец.

Она уже ни в чем не могла быть уверена.

Все, чему она верила, на что надеялась, чего ждала, испарилось. В ее сердце, где еще совсем недавно царила гармония и любовь, теперь было пусто. Может быть, дома ей удастся забыть обо всем — по крайней мере сделать вид, что все забыто, — и раны на сердце заживут.

— Уверена. — Фэйт вытащила из-под кровати последний чемодан и раскрыла его. — Мне больше незачем здесь оставаться.

— Отлично! Мы все так рады, что ты наконец-то вернешься домой, — сказал Уилл. — Твоему будущему племяннику или племяннице понадобится любящая тетушка, которая будет за ним ухаживать.

Они оба были так счастливы, а Фэйт хотелось плакать. Она с трудом заставила себя улыбнуться.

— Я жду этого с нетерпением.

Но на душе у Фэйт было одновременно и сладко, и горько. Ах, если бы она возвращалась сейчас к своей собственной семье — к мужу, детям и огромному псу по имени Фрэнк!

Слезы выступили у нее на глазах. Фэйт смахнула их.

— Сестренка, у тебя все в порядке? — спросил Уилл.

— Я… — Фэйт посмотрела в окно на особняк — особняк, который был нужен Габриелю больше, чем ее любовь, — и на мгновение закрыла глаза. Все будет хорошо, как только я вернусь в родное гнездышко.

И уеду отсюда, от этого дома, от Габриеля.

Габриель Логан такой же корыстный, как все.

Он не стоит ее слез.

Как она такое допустила? Как она могла повторить старые ошибки?

Ей просто хотелось верить, вдруг поняла Фэйт.

Надо было смотреть на вещи трезво, — Лучше тысячу раз подумать, чем принять не правильное решение и потом раскаиваться, — сказал Уилл.

— Твой брат прав, — согласился отец. — Не так-то просто расстаться со своим детищем. Поэтому у нашей фирмы столько недвижимости.

Фэйт захлопнула чемодан.

— Вот я и готова.

Уилл поднял его:

— Я унесу его в машину.

— Спасибо, — поблагодарила Фэйт.

Отец с любовью посмотрел на нее.

— Дочка, нам нужен этот особняк, но последнее слово за тобой. Что бы ты ни решила, ты будешь работать в нашей фирме. Твой новый кабинет уже готов.

— Спасибо, папа, — тихо сказала Фэйт. — Дай мне еще несколько минут. Я должна кое-что сделать.

— Хорошо, дорогая. — Он поднял с пола спортивную сумку. — Как же удобно иметь корпоративный самолет: мы никогда не опаздываем на рейс.

Гэйб сидел на парадном крыльце особняка. Потрепав Фрэнка по голове, он задумчиво сказал:

— Вот такие дела, парень.

Пес тявкнул и перевернулся на спину.

— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. — Гэйб вытащил из кармана ключ от входной двери и уставился на него. Он столько лет лелеял свою мечту, а сегодня она разбилась вдребезги. Гэйб подбросил ключ и поймал его. Жаль, что не все в жизни получается так же легко. — Но мы с этим справимся.

Фрэнк с недоверием взглянул на хозяина.

— Мы справимся, — повторил Гэйб. — Это всего лишь дом. А Фэйт — всего лишь…

Красивая, умная женщина, одна на миллион.

И она не собирается жить в городке Бэрри-Пэтч, штат Орегон. И Гэйб ей не нужен. При этой мысли у него защемило в груди.

Фрэнк поднялся и завилял хвостом.

— Что случилось? — спросил его Гэйб.

Пес нетерпеливо запыхтел.

По дорожке в сторону дома шла Фэйт.

— Привет.

Гэйб выпрямился.

Она погладила Фрэнка по голове. Пес смотрел на нее с нескрываемым обожанием. Гэйб испытал приступ ревности. К собаке! Глупость какая.

— Я буду скучать по тебе, Фрэнк, — сказала Фэйт.

И тут Гэйб наконец понял. Она пришла, чтобы в последний раз сказать «до свидания».

Гэйб протянул ключ Фэйт.

— Оставь его себе.

Гэйб в недоумении уставился на Фэйт.

— Зачем он мне? Вся работа сделана.

— Я хочу…

Остаться. Его пульс участился.

— Продать тебе особняк.

Гэйб шумно выдохнул.

— Что ты сказала?

— Я хочу продать тебе особняк. — Их глаза встретились. — Конечно, если ты не передумал.

— Да, но что думает по этому поводу твоя семья?

— Я… ммм… я им еще не сказала.

Гэйб еще больше удивился.

— Но ведь ты купила дом только затем, чтобы перепродать его фирме отца!

Она пожала плечами.

— Так ты согласен или нет? — нетерпеливо переспросила Фэйт, выделяя интонацией каждое слово.

— Согласен.

— Теперь у тебя есть все, что тебе нужно для полного счастья, — заметила она. — Сделкой будет заниматься специальный агент по недвижимости, так как я… уезжаю. Сегодня я улетаю домой вместе с отцом и Уиллом.

Гэйб был потрясен: Фэйт сделала ему подарок, о котором он и мечтать не мог. Теперь у него есть пес. Есть дом. Единственное, чего не хватает, это… жены.

Гэйб с благодарностью посмотрел на Фэйт. Эта красивая, умная, целеустремленная женщина была ему так дорога, но он ей не нужен, и сегодня она навсегда уедет из Бэрри-Пэтч. Гэйбу стало невыносимо тяжело и горько.

— Я даже не знаю, что и сказать, кроме «спасибо».

— Пожалуйста.

— Ты будешь иногда заезжать сюда?

— Нет.

Минуту назад сбылась его заветная мечта, но Гэйб чувствовал в душе какую-то пустоту.

Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но осеклась.

— Вот, пожалуй, и все.

Уговори ее остаться. Нет, это было бы большой ошибкой.

— Наверное, ты права.

Фэйт чмокнула Фрэнка в самую макушку.

— Надеюсь, ты будешь счастлив в своем новом доме.

— Буду. — Гэйб не знал, что говорить, и с трудом подбирал слова. — Удачи тебе в твоей новой работе.

Фэйт сжала губы.

— Спасибо.

Гэйб вдруг заметил, что они до сих пор держатся за руки, и отнял руки.

— Прощай, Фэйт Эддисон.

Ее взгляд стал мягче.

— Прощай, Габриель Логан.


Глава одиннадцатая


За ветвями деревьев сияла полная луна. В лесу был густой туман. Она слышала топот копыт впереди себя, но ничего не было видно.

Подожди! Она позвала его. Пожалуйста, подожди!

Ответа не последовало, но конь остановился.

Она приподняла тяжелые юбки и побежала по тропинке. Ее дыхание участилось. Она постоянно наступала на острые камни.

Когда тропинка повернула, она увидела его верхом на великолепном жеребце. Мужчину и коня окружала туманная дымка, отчего они казались больше.

Я заблудилась и не могу найти дорогу домой.

Всегда к вашим услугам, миледи.

При звуке его голоса у нее потеплело на душе, в ее сердце вернулась надежда.

Покажи мне свое лицо, храбрый рыцарь, чтобы я знала, кому доверяю свою безопасность.

Он поднял забрало.

Возглас удивления сорвался с ее губ. Ты! Это ты!

Рыцарь улыбнулся.

Да, миледи, это я.

И где-то в глубине души она поняла, что нашла его — свою настоящую любовь — и что он доведет ее до самого дома.

Стук в дверь разбудил Фэйт. Она в изумлении открыла глаза. Габриель Логан преследовал ее даже во сне. Стук повторился. Она потерла усталые глаза.

— Войдите.

На пороге стоял отец с картонной папкой в руках.

— Во сколько ты вчера вернулась домой? — заботливо поинтересовался он.

— Я нечаянно уснула здесь и проспала до утра.

— Тебе надо больше отдыхать, дорогая.

Ей надо постоянно чем-то заниматься, чтобы выкинуть из головы Габриеля и Бэрри-Пэтч.

— Потом отдохну. Поступило два предложения насчет гостиницы на Олимпийском полуострове в штате Вашингтон. Ты должен посмотреть их, папа. Отель принадлежал одной и той же семье целых четыре поколения. Здание в хорошем состоянии, надо только немного его подновить.

— Звучит неплохо, — с одобрением сказал Билл. Ты уже делаешь успехи.

Фэйт кивнула, довольная, что отец это заметил.

— Я хочу кое-что тебе показать. — Он вытащил из папки лист бумаги и подал его Фэйт. — Это твой детский рисунок.

На картинке был нарисован дом, а внизу карандашом было подписано: Фэйт и ее «Гэйблз инн».

— Когда я увидел особняк Лараби, мне бросилось в глаза разительное сходство с твоим рисунком.

Фэйт стала внимательно рассматривать картинку. Красивый фронтон, крыльцо и рыжий пес.

Правда, Фрэнка он напоминал весьма отдаленно.

И для полноты картины недоставало Габриеля.

У нее в горле встал ком.

— Мы с мамой хотим, чтобы ты была счастлива, Фэйт, — с нежностью произнес Билл. — Может быть, мы слишком настойчиво звали тебя домой.

— Я сама решила приехать.

— Фэйт, пойми меня правильно, мы очень хотим, чтобы ты была с нами, но если ты хочешь вернуться в шоу-бизнес или, — он кашлянул, — в Бэрри-Пэтч, то мы не станем тебе мешать.

— При чем здесь Бэрри-Пэтч?

— Разве там тебя никто не ждет?

— Никто. — По крайней мере, она там никому не нужна.

— Твоя мать считает иначе.

Фэйт помедлила.

— Даже мама порой ошибается.

Билл пробормотал что-то себе под нос. Очевидно, он не поверил дочери.

Глядя на рисунок, Фэйт вдруг ощутила непреодолимое желание повернуть время вспять. Ведь именно там ее ждет счастье. Так подсказывало ей сердце — а оно никогда не обманет. Можно сидеть сложа руки и ждать, когда бравый рыцарь найдет ее, а можно спасти его самой, с улыбкой подумала Фэйт.


Теперь Гэйб был полноправным хозяином особняка, столько лет принадлежавшего Лараби.

Мечта всей его жизни стала реальностью. Он вошел в гостиную и поправил плед на диване. Это был подарок Генри и Элизабет.

Как ни странно, сознание того, что у него теперь есть свой угол, не приносило Гэйбу ожидаемой радости. Дом, собака…

Гэйб перевел взгляд на Фрэнка, растянувшегося перед камином.

Он представил, как у самого камина висят детские носочки, а у окна стоит огромная рождественская ель.

Все так и будет, если он станет постоянно напоминать себе об этом.

В доме было пусто. Так же, как и в его жизни и в его сердце.

Гэйб плюхнулся на диван и уставился в одну точку.

Как глупо он поступил!

Все это время он гнался за неосуществимой мечтой. Его отец никогда не умел планировать свои действия, зато Гэйб настолько уверовал в свои планы, что не смог вовремя отступить от них.

И в результате упустил Фэйт.

Идиот.

Фрэнк тявкнул, будто подтверждая мысли хозяина.

Черт. Гэйб потер рукой лоб. Ему нужна Фэйт, только Фэйт, и никто больше. Даже дом перестал быть ему нужен.

Как же слеп он был, что не разглядел свое счастье у себя под носом!

Больше так продолжаться не может.

— Пошли, Фрэнк, — решительно сказал Гэйб псу. Мы отправляемся в путь.


Она вернулась домой.

Фэйт взглянула на особняк, который теперь принадлежал Гэйбу, и мысленно повторила все, что она хочет сказать ему. Суфлер пришелся бы сейчас очень кстати. Не помешал бы и режиссер; должен же кто-то проследить, чтобы все прошло как по маслу. Но Фэйт была одна, совсем одна, и никто не мог помочь ей.

Она впервые в жизни доверилась голосу сердца. Прежде ни одно решение не было так важно для нее, и Фэйт была в смятении.

Ну же, будь умницей.

Входная дверь распахнулась, и ее сердце бешено заколотилось. Фэйт призвала на помощь все свои силы.

На крыльцо выскочил Фрэнк. Увидев ее, он тявкнул и стремительно сбежал вниз по ступенькам.

— Привет. — Фэйт наклонилась, чтобы поздороваться с псом. Фрэнк чуть не сбил ее с ног, и Фэйт крепко обняла ласкового великана. — Я тоже по тебе скучала.

— Фрэнк!

Когда Фэйт услышала голос Гэйба, у нее по спине побежали мурашки. Долгожданный момент настал. Она сделала глубокий вдох.

— Фэйт? — в изумлении промолвил Гэйб. — Как ты здесь оказалась?

Она вздернула подбородок.

— Я искала тебя.

Он ошеломлен. Отлично. Гэйб ее не ждал.

Сердце у нее ушло в пятки, но Фэйт решила идти до конца.

Она взглянула на крыльцо. Что-то переменилось.

— Ты повесил качели. — Фэйт поднялась с земли, взошла по ступеням и уселась на качели. — Какая прелесть!

Гэйб сел рядом.

— Да. Спасибо. Так ты искала меня?

— Я хотела… то есть мне нужно было увидеться с тобой. — Фэйт посмотрела на дерево, около которого они впервые увидели друг друга.

— Что ж… — он засмеялся и провел рукой по волосам. — Мы с Фрэнком как раз собирали вещи, когда ты подъехала. Нам, то есть мне тоже надо было с тобой увидеться.

Сердце готово было выскочить из ее груди.

— Зачем?

— Я помню, что ты терпеть не можешь извинения, но я хотел попросить прощения.

Фэйт не хотела никаких извинений. Она хотела его любви.

— Тебе не за что извиняться.

— Это не так. — Он глубоко вздохнул. — Я должен был предупредить тебя, что хочу приобрести особняк.

Здесь он был прав. Фэйт согласно кивнула.

— И я должен был честно сказать тебе, что моя мать выдала тебя прессе, чтобы ты как можно скорее уехала из нашего города.

— Но почему?

Гэйб повернулся к ней и посмотрел на нее своими выразительными голубыми глазами. У Фэйт перехватило дыхание.

— Она боялась, что ты разобьешь мое сердце.

Это было так неожиданно, что Фэйт на мгновение потеряла дар речи.

— Неужели я, — Фэйт внимательно смотрела ему в глаза, — разбила твое сердце?

— Разбил его я сам, — признался Гэйб. — А благодаря тебе оно вновь зажило полной жизнью.

Он произнес это так нежно, что Фэйт захотелось плакать.

— Ты нужна мне, Фэйт.

Фэйт была на седьмом небе от счастья.

— Я вся твоя.

Их губы слились в сладком поцелуе. Все сомнения словно испарились.

— За камерой ты действительно вся моя, — сказал Гэйб. — Но я не против поделиться тобой с телезрителями.

Фэйт с опаской посмотрела на него.

— Что ты хочешь этим сказать?

— У меня появилась идея, — объяснил Гэйб, нежно держа ее за руку. Сейчас очень популярны передачи про то, как делать ремонт. Мы можем вместе организовать такую программу, тем более что нам обоим по душе это занятие.

Фэйт понравилась его мысль.

— Но для этого придется уехать из Бэрри-Пэтч.

— Главное — чтобы ты была рядом. — Гэйб ласково сжал ее руку. — Кроме того, мы всегда можем вернуться сюда, если захотим жить в своем семейном гнездышке и воспитывать сыновей.

Радость наполнила ее сердце.

— И дочерей!

Гэйб нежно обхватил ладонью ее лицо и улыбнулся.

— Я люблю тебя, Фэйт.

— И я люблю тебя. — Она смахнула со щеки слезы радости. — Мы поженимся?

Озорной блеск промелькнул в его глазах.

— Разве это не мой текст?

Гэйб весело рассмеялся. Теперь Фэйт до конца своих дней будет с удовольствием слушать его задорный смех.

— Перемены всегда к лучшему.

— Так значит, твой ответ — «да»? — уточнила Фэйт.

— Да, — сказал он. — Неужели теперь меня будут называть мистер Фэйт Старр?

— Скорее, мистер Фэйт Эддисон. Впрочем, я не против стать миссис Габриель Логан.

Он погладил ее по щеке.

— Хорошо звучит.

— Мне тоже нравится. — Фэйт вздохнула, вспомнив, что должна кое о чем договориться с Гэйбом. Ты не против, если мы не будем устраивать пышные празднования в честь нашей свадьбы?

— Что ты имеешь в виду под пышными празднованиями?

— Все, кроме церемонии. Я хочу стать твоей женой, но все эти свадебные приготовления у меня уже в печенках сидят.

Он поднял бровь.

— Что ты задумала?

Фэйт закусила губу в надежде, что он согласится с ее идеей.

— Давай сбежим прямо сейчас.

— Автомобиль заправлен бензином, все вещи собраны. — Гэйб поднялся и протянул ей руку. — Идем?

— Машина — это, конечно, хорошо, но у меня есть самолет. — Она схватилась за его руку и встала с качелей. — Так будет быстрее.

— Тем лучше.

Фрэнк залаял.

Гэйб широко улыбнулся.

— Похоже, и он предпочитает лететь на самолете.

— Умный пес.

— Еще какой умный! — Гэйб притянул Фэйт к себе и крепко поцеловал ее. — Ведь это он нашел тебя.